Замыкание

– Получить образование, выслугу лет.

– Стоп. Не в мирное время. – Бесцеремонно перебил я его.

– Совершить подвиг! Возглавить пешую атаку под пулями врага! Принять командование при гибели старшего по званию и выполнить боевую задачу! Собрать отряд из отступающих и вновь вступить в бой!– Браво выпалил князь, выставив грудь колесом.

– Так, командир, никого же не осталось. Есть только ты и я. – Перешел я на серьезный тон.

Давыдов словно запнулся, потеряв весь запал энтузиазма. Взгляд стал стеклянным, а вечно веселое лицо обрело оттенок тоски. Князь достал стальную флягу из внутреннего кармана мундира, взболтал, оценив остаток по звуку, приложился.

– Это ты верно отметил, боец. – Провел он рукой по усам, пряча взгляд.

– Значит, набираем новых? – опередил я его новую фразу .

– Из кого? – Чуть ссутулился он, неловким движением пряча флягу обратно. – Ты видишь вокруг достойных людей?

– Если объявить конкурс… – заикнулся я.

– Не надо никакого конкурса. Никого нет. Нужны дар, сила и честь. А этих уже забрали и переделали под себя. – Повернулся он к окну, отражавшему видовую панораму на столицу. – Либо нет дара. Либо нет чести.

Я аж даже растерялся от такого фатализма.

– Они есть. – выразил я абсолютную уверенность.

– Ненадолго. Дай им деньги. Подари им мечту, и что они станут делать? – Князь вернулся к окну и заложил руки за спину, сцепив в ладонях. – Будут жить чужими мечтами.

– Дайте им больше.

– Мне их перекупить, чтобы они жили моей мечтой? – Раздраженно повернулся он ко мне.

– Вот у меня есть деньги.

– Даже знаю, где они закопаны, – с усмешкой хмыкнул гусар, тронув длинный ус.

– Есть мечты. Разные. – Продолжил я с доброжелательной улыбкой. – Иные из них сбылись.

В подтверждении этого, потянулся к перстням с родовыми гербами, которые в столице оказалось полезно носить с собой.

Мешочек тихо звякнул металлом, пока я развязывал горловину.

– Семья, – положил я перстень с клеймом Самойловых на подоконник. – Хотя многие имеют это с рождения. Им было бы понятно иное.

– Уважение. – перстень Долгоруких.

– Влияние. – перстень Шуйских.

– Признание. – перстень Тенишевых.

– Сила. – перстень Юсуповых.

– Любовь. – перстень Де Лара, которым при смерти венчался с Никой.

– Страх. – обсидианового цвета, перстень князей Черниговских был припечатан рядом.

– Так почему же я не успокоюсь? – С вопросом посмотрел я на князя.

– Ты ж его выкинул. – Почесал он голову, ткнув в перстень бастарда Юсуповых. – А эти я вообще не видел. – Пощелкал Давыдов по столу напротив остальных.

– Жизнь – это путь. – Проигнорировал я его, продолжая удерживать спокойный, рассудительный тон. – Выбрал дорогу и идешь по ней. Сомневаешься, стараешься не отступиться и каждую секунду сверяешься с компасом, который в голове и сердце. Не у всех получается выдержать направление. Они бегут к мечте напрямик, наплевав на методы, хватают ее, и не знают, как вернуться и остаться собой. Вы думаете, людей с даром, силой и честью это не тяготит?

– Ты это, на погоны ротмистра мне тут не замахивайся. – Проворчал Давыдов. – Говори проще.

– Вы можете предложить людям больше, чем мечту. Вы дадите им путь служения империи. Больше никуда не надо спешить, ни за чем не надо гнаться. Уважение, влияние и страх – приложением к мундиру. Все мечты – к медалям в награду. Никаких сделок с совестью.

– Я это и так предлагаю! – Возмутился гусар.

– Полагаю, что многие просто не знают, как здорово и почетно служить в Лейб-гвардии Гусарском Его Величества полку. – Примирительно пожал я плечами. – Как им почувствовать, к чему можно стремиться?

– И что делать? – Растерянно произнес Его сиятельство.

Может быть, задавая этот вопрос себе не в первый раз.

– Предлагаю рекламную акцию. Я найду двух истинно достойных мундира молодых людей на правах вольнонаемных. Как офицер, возьму за них ответственность! И живым примером за месяц такую рекламную компанию устроим! Отбою не будет! Все на поклон придут! Уговаривать станут, интриговать – вам только выбирать останется.

– М-да? И кого ты предлагаешь? – Почесал князь подбородок, пряча задумчивую улыбку.

– Княжича Шуйского Артема и княжича Борецкого Павла!

– А почему только на месяц? – возмутился Давыдов.

– Потому что я обещал Артему не сжигать Москву, – виновато шаркнул я ножкой.

– Поздравляю с присвоением внеочередного звания, корнет Самойлов! Собирай свой отряд. – Решительно повернулся князь.

– А офицерам полагаются увольнительные? – Зажал я за спиной пальцы крестиком. – Хотя бы на час в день. Можно даже ночью.

– Отставить час! Ты гусар или кто?! Чтобы с вечера и до утра не появлялся! – Рявкнул Давыдов, довольно оглаживая усы.

И с присвистом направился на выход из кабинета.

– Командир, вы оставили, – обратил я внимание на шкатулку, небрежно оставленную на краю стола.

– Ах да, – небрежно махнув рукой, Василий Владимирович вернулся обратно, откинул резную крышку, полюбовался на Большую Императорскую Печать внутри, закрыл вновь и деловито положил все себе подмышку.

Наверное, вид у меня был настолько ошарашенный, что князь поспешил уточнить.

– Я верну.

После чего горделиво удалился.