Заноза для фея, или Не хочу быть принцессой (СИ)

Я наслаждались праздником. Свадьба была веселой, шумной и разнорасовой. На свадьбе были все расы, которые жили в Аланоре. И все были друзьями жениха и невесты. А я не могла оторвать глаз от нимф. Оказывается у нас жили и такие женщины. Смотря на королеву нимф и её дочерей, я даже немного пострадала комплексом неполноценности. Я знала, что природа не обделила меня внешностью, но рядом с этими прекрасными женщинами, даже я чувствовала себя замарашкой.

И кстати, Гвен тоже был здесь. Его тоже за хорошую учёбу отпустили. А Гвен за все годы знакомства первый раз был в замке и все его восхищало. Я обещала ему завтра провести экскурсию.

А сама невеста! Если бы Аники мне не сказал, что она боевой маг, то я бы ни за что в этой красивой хрупкой девушке в воздушном свадебном платье не признала боевого мага. Мне не верилось, что эта хрупкая светловолосая девушка боевой маг. Но Аники, Юриан и даже сама принцесса подтвердили это. Так что пришлось привыкать что хрупкая невеста Юриана боевой маг.

Я так веселились на свадьбе, что до кровати еле дошла. Спасибо моей горничной, а то бы у меня не хватило сил даже раздеться.

А на следующий день я проводила экскурсию Гвену. Друг радовался как ребёнок. Я предлагала ему пойти домой, но он отказался. Никак не может наладить отношения с новыми родственниками. Его мать не настаивала. И я тоже. Мы обе понимали, что ему нужно время, чтобы это принять и их простить. Ведь даже сама тётя Тана не благоволит своим родственникам. Если Гвен их в жизни не видел, то тётя Тана не может простить их за двадцать лет безмолвия.

Жаль увольнительная быстро закончилась. Пожелав брату счастливой семейной жизни, мы все трое вернулись обратно. И учёба снова нас захватила.

— Я думала не выживу! — сказала Мирастель развалившись на моей кровати. Аники и Гвен сидели на стульях. Кровать Гвена окупировал Трэнк. — Я не знала, что преподователи во время экзаменов превращаются в извергов.

— И что ты переживаешь. Ты же сдала все экзамены. Радуйся, семестр закончился. — Я сидела на углу собственной кровати. И да. Мы все собрались в нашей с Гвеном комнате после удачной задачи экзаменов и окончании семестра. Первый семестр нашей учёбы закончен.

— У тебя есть что-нибудь перекусить? — спросил Гвен и полез в мой стол. — У тебя всегда была заначка. Что это? — Гвен положил на стол дневник.

— Дневник, — я встала и подошла к столу. — Я про него забыл.

— Ты же не пишешь дневник, — заметил Гвен.

— А это и не мой дневник, — я открыла дневник на первой странице.

— Саймон Ронгал, — прочитал Гвен и чуть не свалился со стула. — Да ты шутишь!?

— Нет, — я покачала головой. Трэнк и Мира подбежали к столу. — Это его дневник и ему полторы тысячи лет. Ректор Мар сказал, что только достойные могут его найти. За все время академии его нашли только три раза. И третий раз мы с Аники. Мы хотели вам сказать, но не было времени. У нас есть неделя свободного времени. Благодаря тому, что мы все экзамены сдали на отлично, у нас освобождение от практики на всю неделю. Можем все вместе изучить. В дневнике открыты тайны академии, которые известны только тем, кто прочтёт дневник.

Гвен, Трэнк и Мира загорелись этой идеей. Парни продвинулись ближе друг к другу столы, а Аники намагичил ещё три стула. И нам стало все равно, что комната для пятерых человек маловата. Нам был интересен дневник.

Я с осторожностью перевернула страницу. Страница была списана красивым акуратым почерком.

"Привет дорогой дневник. Сегодня мой пятнадцатый день рождения. Тебя мне подарила бабушка. Сказала, что трудно найти подарок тому, у которого все есть. А мне все равно, что за подарок. Главное, от моей любимой бабушки"

— Он начал писать в пятнадцать лет. Здесь от него ещё не отреклась семья, — заметил Гвен.

— Думаю, из дневника мы узнаем истинную причину отречения его от семьи. Ведь в исторических учебниках об этом мало сказано, — сказала я.

Мы снова принялись читать дневник. В нем пятнадцатилетний мальчик рассказывал о своей жизни. Половину из этого, мы знали из учебников по истории. А были и действительно события, о которых никто не знал. Например, первая любовь, когда ему исполнилось семнадцать. Или договорный брак, когда ему исполнилось двадцать. Об этом нигде не было написано. Только в этом дневнике.

Мы так увлеклись чтением, что не заметили, как за дневником просидели два дня. Трэнк, Аники и Мира уходили только ночевать в свои комнаты и после завтрака, набрав ещё еды на день, мы снова принимались за дневник.

Дошли до его двадцатилетия, а значит, скоро узнаем, почему от него отреклась семья на долгие годы. Ведь это случилось, когда ему исполнилось двадцать.