Запад-36

Понятное дело, этот пессимистический сценарий может стать реальным только в случае, если у противника будет артиллерия, аналогичная нашей. Казалось бы, чего переживать? Но дело тут в том, что огнестрельное оружие вместе с порохом уже во многом превратились в секрет Полишинеля. Те же арабы, по слухам, применяют «протоартиллерию» для войны с испанцами на Пиренеях, не говоря уж о китайцах – первоизобретателях огнестрела. Ну и, я уверен, из Смоленска, несмотря на все меры предосторожности, идет нехилая утечка во внешний мир наших, в сущности, не таких уж и сложных, оружейных технологий. Но если отлить по способу Родмана чугунное орудие или рассверлить бронзовую болванку – задача по своей сложности для средневековой промышленности очень даже не тривиальная, то изготовить порох особого ума не надо, были бы только все компоненты в наличии, в особенности селитра.

В общем, по нашим с Авдием прикидкам, если не выпрыгивать из штанов, все запланированное нами строительство в совокупности растянется как минимум лет на десять! Зато потом с инженерно-технической точки зрения весь Смоленск, вместе с окружающим его укрепрайоном, превратится в одну из самых совершенных и неприступных крепостей в мире! И тогда главным будет только, чтобы нас не подвел самый непредсказуемый фактор – человеческий.

Назад во дворец въезжали под злобный лай сторожевых собак, приглядываясь к окнам, мерцающим огоньками парафиновых свечей. В ожидании неизбежной расплаты в виде сцены со слезами и упреками в исполнении моей дражайшей супруги, перекрестившись на висящую в переходе икону, я с замиранием сердца переступил порог опочивальни…

Ситуацию с развернувшейся стройкой мне приходилось регулярно мониторить. Вот и сегодня я навестил отдел военного строительства, на котором, под председательством Авдия, обсуждались вопросы снабжения этой «стройки века» – будущего долгостроя. Требовалось изменение режима налогообложения, а именно переход части поселений к натуральным повинностям – нужен был в первую очередь бутовый камень. Само здание отдела «военного строительства» размещалось в отдельно стоящей рубленой избе на подклетях, на обширном, некогда конфискованном боярском подворье, ныне целиком и полностью занимаемом некоторыми «выездными» службами и отделами ГВУ. Большая же часть административного аппарата Военного управления размещалась в Гнездове.

У ворот был выстроен стационарный пост в виде кирпичной башенки, вооруженной крепостной пушкой и нарядом в лице пары пушкарей и отделения стрельцов с ружьями. При моем появлении весь личный состав по-уставному вытянулся и «взял под козырек».

Зайдя в зал совещаний, где под председательствованием Авдия собрались все значимые представители смоленской строительной отрасли, я расслышал последние слова, произнесенные молодым чиновником.

– …Беницкий уезд до зимы поставит семь тысяч свай, Кричевский… – тут докладчик при моем появлении замолк, а все присутствующие на совещании повскакивали со своих мест, согнувшись в поклонах.

– Что-то я не слышал, чтобы в Беницком районе у нас было цементное производство?! – во всеуслышание, с заметной долей удивления заявил я, усаживаясь на место председательствующего Авдия, сместив зодчего по правую от себя руку. – Или я что-то не понял, о каких именно сваях ты тут толкуешь? – обратился я к недавнему докладчику, застывшему при моих словах, словно соляной столб.

Докладчик вперился глазами в бумагу, словно проверяя самого себя, а потом твердо произнес.

– Так, Владимир Изяславич, вестимо, для чего эти сваи нам потребны – для начала крепостного строительства окольного города. Мы все действуем по твоему указу и согласно распоряжениям господина советника.

В подтверждение своих слов смутно знакомый мне чиновник строительного отдела перекрестился на образа.

Я перевел взгляд на Авдия, с носом зарывшегося в чертежи башен и стен каменного города. Расслышав в последних произнесенных словах толстый намек на тонкие обстоятельства, зодчий оторвался от своих бумаг и с недоумением уставился на меня.

– Не пойму, об чем речь у нас зашла, государь?! – архитектор развел руками. – Сваи потребны будут для укрепления земли… э-э-э… фундамента, как ты любишь изъясняться. Иначе тяжеленные кирпичные башни по весне просто завалятся наземь!

– Не дурак, понимаю! Но на кой черт тебе сдались деревянные сваи?

– И как же землю прикажешь укреплять? Что в ров закладывать? – Авдий сразу растерялся.

– А такое название, как Добромино и цементный мергель, тебе ни о чем не говорит? – тихонечко спросил я, при этом саркастически улыбаясь.

– А при чем тут цемент? Для связки кирпичей и отливки отдельных форм он хорошо подойдет. Я спрашиваю о другом, чем забивать… – тут Авдий осекся, а его брови ожили и быстро взмыли ввысь. Он медленно проговорил вдруг охрипшим голосом, заодно стукнув себя всей пятерней по лбу: – Цементные сваи…

Все присутствующие тут же уставились на меня как на небожителя, с немым почитанием во взгляде. Я еще более усилил этот эффект, описав технологию армирования цемента.