Запад Эдема

Порро кончился, и Керрик обрадовался этому. Напиток ударял в голову, погружая в непривычное и странное состояние. Он встал, потянулся, а затем вышел из пещеры с картинами, и Хе-рилак присоединился к нему. Они смотрели, как Саноне ведет торжественную процессию мандуктос к новорожденному теленку, лежавшему на подстилке из соломы. Потом все они запели хором, а Саноне натер красной краской хобот существа. Его мать стояла всеми забытая и спокойно жевала зеленые ветки. Керрик заговорил было об этом, но тут он заметил двух идущих по берегу мужчин. Один из них, с темными волосами и одетый в меха, был каргу, и Керрика удивило его присутствие здесь. Он знал, что иногда охотники приходят для торговли, но этот шел с пустыми руками, а шедший за ним саску нес два копья. Покалывая каргу одним из них, он подталкивал его в направлении Саноне.

— Что это? — спросил Херилак. — Что случилось?

— Не знаю. Давай послушаем.

— Он пришел в долину, — сказал Ненни. — Я привел его к тебе, Саноне, чтобы ты услышал его рассказ. — Он снова подтолкнул каргу копьем. — Говори, что ты рассказал мне.

Каргу посмотрел по сторонам, нахмурился и вытер пот с лица грязной рукой.

— Я был в холмах, охотился, — неохотно сказал он. — Всю ночь прождал у водяной ямы, но олени не пришли. Утром я вернулся к своим, но все они были мертвы.

Дурное предчувствие холодом кольнуло Керрика.

— Мертвы? — спросил Саноне. — Твоя саммад? Что с ними случилось?

— Не знаю. У саммадара не было головы. Он провел пальцем поперек шеи. — Ни копья, ни стрелы, а все мертвы. Там было только это.

Он порылся под своими мехами, достал мятый кусок кожи и медленно развернул его. Керрик знал, что там лежит и что он сейчас увидит.

Небольшие острые предметы.

Дротики от хесотсана.

— Они пришли сюда!

Херилак громко выкрикнул эти слова. Его кулак ударил каргу по руке так сильно, что тот застонал. Дротик упал на землю, и Херилак принялся топтать его ногами.

Саску удивленно смотрели на него, ничего не понимая, а Саноне повернулся к Керрику, ожидая объяснений. Но Керрик испытывал то же чувство, что Херилак, — ненависть и ужас.

Наконец, пересилив себя, он сказал:

— Это те… с юга. Мургу… мургу, которые ходят, как тану. Они снова пришли.

— Те мургу, о которых ты рассказывал мне? От которых вы бежали?

— Те самые. Мургу, которых мы никогда прежде не видели и даже не представляли. Они ходят, говорят, строят города и убивают тану. Они убили мою саммад и саммад Херилака. Охотников, женщин, детей, даже мастодонтов…

При этих последних словах Саноне кивнул с почтительным пониманием. С тех пор как Керрик впервые рассказал ему о мургу, он много думал об этом, но ничего не говорил, потому что не был уверен в своей правоте. Теперь же уверенность пришла к нему, ибо он знал учение и знал, что есть только одно существо, которое осмеливается убивать мастодонтов.

— Карогнис… — сказал он, и в голосе его звучала такая ненависть, что ближайшие к нему содрогнулись, отступив назад. — Карогнис ходит по земле, и теперь пришел к нам.

Керрик почти не слышал, что говорил Саноне, занятый собственными мыслями.

— Что же нам делать? Снова бежать? — спросил он Херилака.

— Если мы побежим, они последуют за нами. Теперь я понял значение моих снов. День, о котором я говорил, пришел. Я встречусь с ними и буду сражаться, а потом умру. Но это будет смерть воина, потому что многие мургу умрут вместе со мной.

— Нет, — сказал Керрик, и слово это прозвучало резко, как пощечина. — Это было бы хорошо, будь ты одиноким человеком, который хочет умереть. Но ты сакрипекс. Может, ты хочешь, чтобы охотники и саммад умерли вместе с тобой? Может, ты забыл, что мургу бесчисленны, как песчинки на берегу? В открытом бою мы можем проиграть. Сейчас я хочу, чтобы ты ответил мне, кто ты — сакрипекс, который поведет нас в бой, или охотник Херилак, который хочет в одиночку выйти против мургу и умереть?

Херилак был на голову выше Керрика, и теперь он смотрел на него сверху вниз, а кулаки его сжимались и разжимались от гнева. Однако Керрик был зол не менее, чем он, и холодно смотрел на него, ожидая ответа.

— Ты груб, Керрик. Никто никогда не позволял себе так говорить с Херилаком.

— Я говорю с сакрипексом как маргалус. С охотником Херилаком я буду говорить по-другому, потому что его боль — это и моя боль. — Его голос смягчился. — Это твой выбор, великий Херилак, и никто не сделает его за тебя.

Херилак молча смотрел вниз, сжав кулаки с такой силой, что побелели костяшки. Потом он медленно кивнул, а когда заговорил, в словах его звучало понимание и уважение.

— Вот так сын учит отца. Ты напомнил мне, что однажды я заставил тебя выбирать. Тогда ты послушал меня, покинул мургу и снова стал охотником тану. Если ты смог сделать это, то я должен выполнить свой долг сакрипекса и забыть о том, что видел во сне. Но ты маргалус и должен рассказать мне, что будут делать мургу.