Запад каждого мира. Книга I. Часть первая. Дом Баст (СИ)

Я в последнее время тоже. Обычно, навестив могилу Сирины, я отправлялась дальше на запад. Некрополь тянулся не один километр, постепенно сливаясь с пустыней. Самые старые захоронения бедняков уже давно занесло песком. Чем дальше я шла, тем реже попадались столбы, увенчанные кошачьими и пёсьими головами. Каждый раз, дойдя до последней видимой могилы, я испытывала странное чувство - как будто настоящий некрополь здесь только начинается. Эта пустыня - бывший океан. Там, далеко внизу, под тоннами песка, навеки уснули его обитатели. Кмеры. Жуткие великаны с телами, покрытыми твёрдым панцирем, который от времени не только не разрушается, но и становится твёрже. Эти гигантские амфибии жили в воде, и вот теперь многие из них спят на дне давно высохшего океана. Он высох, но не исчез. Он был и остался тем Нижним миром, который существует рядом с миром живых. Иногда я ложилась на песок и прислушивалась, представляя себе, что там, под его толщей, находится та область загробного царства, которая называется Хетемит. Самая дальняя часть Дуата, где царит вечный мрак и обитают самые страшные чудовища. Место уничтожения, как написано в древних книгах. Пианха говорила, что Хетемит - состояние, в котором пребывает любой мир после гибели. У хем-нечеры было старинное издание "Книги Мёртвых", и однажды она дала мне её посмотреть. Я с удовольствием рассматривала иллюстрации - снимки древнеегипетских настенных росписей, но желания читать эту книгу у меня не возникло. Она была написана странным тяжеловесным языком и производила довольно мрачное впечатление. Листая её, я наткнулась на отрывок, где Атум говорит: "Когда-нибудь я уничтожу всё, что создал. Эта Земля вновь станет хаосом и наводнением, как было вначале..." Пианха сказала мне, что уничтожение мира - не конец в полном смысле этого слова. Уничтожение предшествует созданию новой жизни. Бродя по пустыне, я думала о том, что когда-то тут был мир кмеров, потом он был уничтожен. Там, под толщей песка, находится погибший мир. Там спят прежние его обитатели. Чудовища, которые царили здесь задолго до нас. Люди нашли тела лишь немногих из них. Остальные остались там, на дне мёртвого океана. Их тела не истлели, они долговечней всех древнеегипетских мумий, и эта неуязвимость - залог скорого воскрешения. Эти чудовища - враги солнечного бога, великой Баст и всех наших богов. Сейчас они спят во мраке, но однажды проснутся, чтобы вернуть стихию, в которой они привыкли жить. Дельту вновь затопит великий океан, и здесь воцарится хаос. Вспоминая сейчас эти свои прогулки в пустыню, я думаю о том, что именно тогда у меня возникло предчувствие грядущей катастрофы. Лучшие умы Федерации уже знали о ней, но информация о неизбежной гибели Дельты пока оставалась секретной. Нашему миру предстояло не затонуть, а сгореть, но не всё ли равно, каким способом великий бог разрушит мир, чтобы потом, в далёком будущем, воссоздать его вновь... Сколько раз мне казалось, что я слышу сквозь шум пустынного ветра голоса чудовищ, взывающих к нам из бездны. Или это эхо древнего океана до сих пор звучало здесь, в его огромной колыбели, давно занесённой песком...

В то время я считала, что Солёные Озёра - остатки древнего океана. Именно поэтому я задалась целью до них дойти. И вскоре поняла, что пешком это слишком долго. Хорошо, что Пианха разрешила мне пользоваться её личным флайером. Сама она им пользовалась редко, она почти целый день проводила то в своей лаборатории, то в питомнике. Никто не мог понять, почему старшая хем-нечера столько мне позволяет. Это вызывало недовольство даже у моей матери. Она жаловалась, что в последнее время я совершенно отбилась от рук.

Управлять флайером было легко. В богатых семьях такую машину имел почтим каждый ребёнок моего возраста. Разумеется, из моих одноклассников подобной роскошью не обладал никто, так что эти полёты не способствовали улучшению моих отношений со сверстниками. Но меня их отношение никогда и не волновало.