Запад каждого мира. Книга I. Часть первая. Дом Баст (СИ)

До дома было уже довольно далеко, до школы тоже. Работники храма в это время в саду почти не появлялись. Я, конечно, могла бы поднять крик - вдруг кто-нибудь услышит, но я этого не сделала. "Твоя гордыня тебя когда-нибудь погубит", - вспомнила я слова матери. И всё равно не закричала. Я помчалась к храму Упуата - до него было не больше пятидесяти метров. В королевстве Кемт в людях с детства воспитывали уважение к священным местам. Я подумала, что, может, Альмек и Вартан не посмеют напасть на меня в святилище, но поскольку я всё же не особенно надеялась на набожность этих мерзавцев, прибежав туда, я сразу кинулась к металлической двери и открыла её. Войдя в акру, я обнаружила там ещё одну дверь. В тот раз я её не заметила - на неё падала тень от саркофага. Это была самая обычная дверь с железной ручкой. Ни замка, ни даже задвижки - ни с той, ни с другой стороны.

За ней начиналась крутая каменная лестница, ведущая куда-то в подземелье. Едва я встала на первую ступеньку, где-то внизу загорелся свет. Миновав лестницу, я очутилась в длинном, тускло освещенном коридоре, конец которого терялся во тьме. Если этот конец вообще был. Создавалось впечатление, что этот узкий сумрачный тоннель ведёт в небытие, но я всё же побежала по нему, потому что услышала, как мои преследователи ворвались в акру. Да уж, эти двое были далеко не так впечатлительны, как бедняжка Сирина.

Меня злило, что дверь акры не успела закрыться, - они бы не смогли её открыть, а также то, что вторую дверь нельзя было запереть со стороны лестницы. Напрасно я надеялась, что эти двое, не обладающие моим сверхострым зрением, её не заметят. Когда они оказались в тоннеле, разрыв между нами был около пятидесяти метров. Бегала я хорошо, но если бы я ещё знала, куда бегу. Я заметила, что по мере моего продвижения вперёд, вдоль стен загораются всё новые и новые лампы, заранее освещая тот отрезок пути, который мне ещё предстояло преодолеть, но конец коридора по-прежнему терялся во мраке. Это было похоже на кошмарный сон. На тот, в котором я пыталась убежать из зала с алтарём, только там в коридорах клубился светящийся туман. Теперь я даже мечтала оказаться в том зале. Я была рада оказаться хоть где-нибудь, лишь бы закончился этот тоннель, ведущий во тьму.

Мне стало ещё страшней, когда эта тьма надвинулась на меня, а пол ушёл из-под ног. Снова захватило дух - совсем как тогда, на кладбище аменетов. Я опять зависла в холодной, вязкой черноте, поглотившей все цвета, запахи и звуки. Она была так материальна, что я ощущала её каждой клеточкой тела. Наверное, она была способна перемолоть всё, растворив в себе. Я подумала, что ещё немного - и я стану частью этой тьмы, но тут она меня отпустила. Я снова стояла на полу, только коридор был совсем другой - более просторный и без круглых бледно-жёлтых ламп вдоль стен. Впереди ярко светился квадратный дверной проём, и, увидев этот золотистый свет, я похолодела. Я знала, что это уже не храм Анубиса-Упуата. Я была в каком-то другом месте, очень далеко и от храма Упуата, и от своего дома, и, возможно, даже от своей родной планеты...

Крики и топот отвлекли меня от размышлений. Меня по-прежнему преследовали. Вартан и Альмек были здесь. Обстановка изменилась, но погоня продолжалась, и я кинулась навстречу золотистому сиянию, похожему на светящийся туман из того сна, о котором я недавно вспоминала... Великая Баст! Зачем я его вспомнила! Зачем я подумала про этот зал в таинственном храме, давным-давно исчезнувшем с лица земли...

Это оказался не туман, а всего лишь рой танцующих в ярком свете пылинок. Откуда-то сверху сюда проникал солнечный луч. Он напоминал луч прожектора, выхватывающий из полумрака часть стены с рельефом и алтарь, на котором лежала кошка. Крупная, примерно с земную рысь, с рыжеватой пятнистой шкурой, кисточками на ушах и мохнатым загривком. Она была совершенно неподвижна, но я знала, что она сейчас оживёт. Я знала всё, что произойдёт дальше. И поэтому испугалась ещё больше.

- Назад! - крикнула я Альмеку и Вартану, которые ворвались в зал святилища, злые и возбуждённые, по-прежнему одержимые своей глупой местью.