В центре на высоком кожаном диване сидел сам де Ронсар. Гости расположились в креслах напротив. Одной из них была худощавая женщина постбальзаковского возраста с резкими чертами лица и пигментными пятнами, в глухом сером платье и жемчужном ожерелье. Она сидела важно и чинно, откинувшись на спинку кресла, закинув ногу на ногу, выставив ступни с выдающимися венами, и вызывающе курила коричневую сигариллу. Рядом суетливо перебирал четки смуглый бородатый, но подтянутый и статный мужчина лет сорока, одетый в полосатый оранжевый костюм с золотым галстуком. Его прямые и густые черные волосы и острая борода были аккуратно причесаны, не давая шанс лишнему волоску. Катрин бросилась в глаза его арабская внешность. Мужчина мгновенно поймал ее изучающий взгляд и принялся пристально изучать ее в ответ, невзирая на правила этикета.
– Познакомьтесь, – прервал паузу Клод и устало поднялся. – Это моя гостья из далекой России, Катрин.
«Гостья? Это они гости, а я почти законная жена! Какая вопиющая несправедливость!»
– Вы очаровательны! – отозвалась тощая морщинистая женщина. – Клод не в состоянии описать вашу красоту, лучше один раз увидеть!
– Спасибо, очень лестно слышать это от вас, – скромно ответила Катрин. Дама почему-то ее раздражала, а разодетый араб пугал. Всеми силами она пыталась скрыть раздражение, смущение и страх.
– О, вы так чисто владеете французским. Превосходно! – прощебетала женщина, выпуская дым.
– Это Маргарита, моя сестра, – пояснил Клод. – Господин напротив – наш уважаемый коллега и настоящий принц с Аравийского полуострова Сафар ибн Смихрат. Для нас просто Сафар.
– Мое почтение, – прижал руку к сердцу и изобразил еле заметный поклон принц. Сафар с трудом изъяснялся по-французски, коверкая произношение и слова.
– Очень рада! – не справлялась со смущением Катрин. – Никогда не находилась в одной компании с настоящим аристократом. Для меня это очень важный опыт, и я испытываю несказанное удовольствие быть рядом с вами.
– Простите, я плохо понимаю. Будьте добры, говорите медленнее, или перейдем на английский.
– Катрин счастлива видеть вас, – повторил Клод, медленно произнося каждое слово.
Сафар понимающе кивнул, и по его лицу пробежала таинственная, заговорческая улыбка, а глаза блеснули огнем.
– Счастлива? – сладко повторил он. – Понимаю, очень понимаю.
– Выпьем за встречу? – предложил Клод и подошел к столику, чтобы угостить собравшихся любимым вином.
– У меня аллергия на слабые напитки, – ответила Маргарита, затушив сигариллу. – Налейте мне коньяка. Ты всех уморил своим вином! Смотри, как бы подагра тебя не загрызла.
– Маргарита, о чем ты? – прервал ее Клод, подзывая прислугу. – Всего лишь двести пятьдесят граммов для очистки сосудов. Держи, Катрин!
– Благодарю! А что предпочитает уважаемый принц?
– Что предпочитает Сафар? – медленно повторил Клод, застыв с бутылкой.
– Виски, – отрезал принц. – Обожаю шотландский виски. Годы в Гарварде не прошли зря.
– Все что пожелаете, – Клод поставил рядом с принцем бутылку «Dewar’s».
Катрин совсем не хотелось пить. Напротив, она бы с удовольствием покинула это чванливое и чуждое ей общество. Мечтая оказаться в нем раньше, сейчас она была готова распрощаться с ним навсегда. Катрин ощущала на себе взгляды гостей: тяжелый ревнивый Маргариты и блестящий, назойливый Сафара. От них хотелось скрыться, сбежать, запереться в спальне, залезть под одеяло, закрыть глаза, съежиться в позе эмбриона и притвориться мертвой.
Не судьба. Некуда бежать.
Аравийский принц опрокинул виски, намочив бороду, красноречивым жестом оценил его вкус и продолжил монотонно перебирать четки. Сердце Катрин сжалось, а затем застыло от шока. Темные пальцы принца, украшенные кольцами с бриллиантами, нежно гладили дорогую безделушку. Она предположила, что блестящие четки стоят не один миллион – сколько же стоят все его драгоценности?
– Почему Катрин так немногословна? – обратился он к Клоду на приличном английском.
– Пусть она ответит сама.
– У вас найдется ответ? – подмигнул он девушке, сверкнув золотым зубом.
– Не знаю, что сказать, – растерялась Катрин. – Каждый день полон впечатлений. Вчера я прилетела в Париж и оказалась в сказочном замке, а сегодня веду приятную беседу с важной персоной. У любой девушки в моем положении мысли будут путаться, язык заплетаться, а слова застревать в горле. Обычно я очень разговорчива, подружки считают меня болтушкой, но в малознакомых компаниях я ненадолго теряюсь. Привыкнув к новым лицам, я начинаю возвращаться в себя, и тогда меня не остановить. Треплюсь без умолку, смеюсь, хохочу, становлюсь излишне демонстративной и даже вызывающей. В такие моменты мне приходится слышать: «Что с тобой, Катрин? Успокойся! Дай другим вставить пару слов, имей совесть!». А я не прислушиваюсь к чужим мнениям и продолжаю в том же духе. Такая я непосредственная натура! Вы удовлетворены моим ответом, принц?
– Ответ исчерпывающий, – оценил Сафар затянувшийся монолог.