Западные славяне и Киевская Русь в X-XI вв.

Поводом для его разрыва послужил арест Владимиром Святополка, его жены-польки и епископа Рейнберна. Титмар объяснял арест заговорщической деятельностью Святополка и интригами Болеслава. Он, однако, не говорит ни о размерах, ни о целях заговора. Арест Святополка и Рейнберна указывает, правда, на то, что оба они (юная супруга Святополка едва ли могла играть самостоятельную роль) <в равной мере были участниками враждебной киевскому князю интриги. Однако самого по себе этого факта еще явно недостаточно для того, чтобы судить о целях заговорщиков. Отсутствие сколько-нибудь определенных показаний источников на этот счет и послужило, по-видимому, отчасти причиной наблюдаемой в историографии разноголосицы в определении мотивов деятельности заговорщиков и причи,н возникновения заговора.

Ст. Закшевский видит причину конфликта Святополка с Владимиром в симпатиях первого к латинскому духовенству и его проповеди. При этом он ссылается на явления второй половины XI в., когда понятия польское и католическое в глазах православного русского духовенства являлись чуть ли не синонимами 42. Близок к этой точке зрения советский исследователь Б. Я. Рамм, который считает, 'что причиной конфликта была миссия Рейнберна, ставящая своей целью подчинение Киева Риму в церковном отношении, а Рейнберн являлся одновременно и агентом Рима и агентом польского князя. Он же был инициатором заговора, преследовавшего цель свергнуть Владимира и поставить на его место симпатизирующего Римской курии Святополка 43.

Иной точки зрения придерживается М. Грушевский. Следуя за Титмаром, Грушевский считает, что главной причиной заговора была интрига Болеслава, который, по его мнению, был заинтересован в том, 'чтобы поднять вражду в семье киевского князя и захватить Червенские города44. О далеко идущих в отношении Руси планах Болеслава Храброго как причине заговора и ареста Святополка и Рейнберна пишет и один из последних исследователей вопроса Н. Н. Ильин, придающий особенно важное значение заговорщической деятельности Рейнберна 45. В аналогичном плане решались в основном все эти вопросы и автором этой работы в книге “Древнеполь-ское государство”, где миссия Бруно к печенегам, брак Святополка и польской княжны и миссия Рейнберна рассматривались как звенья одной и той же цепи событий, долженствовавших поставить Киев в орбиту польского политического влияния. Причем инициатива в развитии польско-русских отношений приписывалась исключительно Болеславу Храброму46.

Выше была уже показана несостоятельность такой трактовки вопроса. Сближение с Оттоном III, торжественность Гнезненского съезда, расчеты па близкое коронование королевской короной могли, конечно, создать у Болеслава чрезвычайно преувеличенное представление о себе и своем значении в Европе. Вступив в тяжелую схватку с Империей, Болеслав был, разумеется, заинтересован в благоприятном дяя себя развитии польско-русских отношений. Но отсюда еще далеко до вывода, что его политика была движущей силой, определявшей весь ход польско-русских отношений в первое десятилетие XI в. С приходом в Империи к власти Генриха II главное внимание Болеслава занимала Чехия, разразившаяся польско-немецкая война сковывала все силы и должна была занимать все мысли польского князя. Ясно поэтому, что миссия Бруно к печенегам и в Киев не могла быть развитием и осуществлением враждебной русским восточной политики польского князя, а инициатором польско-русского союза в 1009—1010 гг., был, возможно, Владимир, а не Болеслав.

Союз этот должен был вполне устраивать польского князя, так как он гарантировал его тыл в борьбе с Империей. Вместе с тем он, конечно, и вовлекал Болеслава в дела русской великокняжеской фамилии, открывал для него более широкие, чем прежде, горизонты да Востоке. Спрашивается, однако, мог ли польский князь в промежуток времени между 1010—1013 гг. ставить перед орбой какие-либо серьезные, агрессивные цели на Востоке? Видя даже в Святополке проводника своего политического влияния на Руси, мог ли и был ли он заинтересован в том, 'чтобы подталкивать Святополка на прямое выступление против дряхлеющего отца, рискуя при этом не только разрывом союза, но и вооруженным конфликтом на восточных границах своего государства?

В. Д. Кор о люк. Древнепольское государство, стр.  168.