Западные славяне и Киевская Русь в X-XI вв.

Именно это последнее обстоятельство послужило тем побудительным мотивом, который поставил 981 г. в центр всех научных споров о характере и смысле польско-русских отношений X в.

При этом следует сказать, что точка зрения огромного большинства польских исследователей XIX — начала XX в., настаивавших на точном смысле слов летописи и опиравшихся на ее буквальную трактовку, представляется достаточно ясной, а основная политическая тенденция вполне очевидной и прозрачной.

В более сложном положении находились русские исследователи вопроса, которым приходилось искать новых путей его разработки, начиная от опытов иначе осмыслить и истолковать летописный текст до попыток выявления в нем более поздних интерполяций, внесенных рукой одного из последующих редакторов древнего летописного свода. Решающим соображением, руководившим ими при этом, было то, что не только в XI—XII вв., но и в X в. комплекс земель, упомянутых под 981 г., представлял собой территорию древних восточнославянских 'племен — хорватов и дулебов5. Для целей настоящего исследования нет необходимости подробно останавливаться на географической характеристике так называемых Червенских городов. В настоящее время можно считать совершенно доказанным, что попытки Н. П. Барсова трактовать все упомянутые летописью под 981 г. земли в качестве единого территориального комплекса несостоятельны. Очевидно, что если и признавать существование определенного комплекса восточнославянских земель, известного по летописным данным, относящимся к событиям XI в. под именем Червенских городов, то комплекс этот был значительно более узким, чем казалось историкам ранее. В него, по-видимому, не входили Белз и Берестье, не говоря уже о Перемышле 6. Зато новейшие археологические исследования не оставляют никакого сомнения в восточнославянском облике материальной культуры древнего Червеня и его области7.

Именно восточнославянский этнический характер Червеня и Перемышля дал основание исследователям считать, что в сообщении 981 г. они названы “ляшскими” не в этнографическом смысле, а по признаку их политической принадлежности.

Уже Н. М. Карамзин, исходивший, очевидно, из такой точки зрения, попытался в связи с этим объяснить летописное сообщение 981 г. приблизительно следующим образом: хорваты и дулебы, населявшие территорию, позднее известную, по его мнению, под именем Червенских

городов, были покорены еще во времена Олега. Летописное сообщение 907 г., указывающее на участие хорватов и дулебов в походе Олега на Константинополь, является при этом основным аргументом автора8. Позднее, по мнению Карамзина, при Ярополке Русь потеряла эти свои западные владения, и они отошли к Польше9. И лишь затем последовали события 981 г.

Помимо того, что сама по себе ссылка на сообщение летописи об участии хорватов и дулебов в походе Олега 907 г. не является доказательной, о чем придется еще говорить несколько ниже, следует особенно подчеркнуть другое обстоятельство. До середины X в., точнее до того момента, пока киевскому владыке не удалось прочно подчинить своей власти княжество древлян, разумеется, ни о каком польско-русском конфликте из-за Червеня или Перемышля не могло быть и речи 10. А это означает, что отпадает весьма важная, существеннейшая основа для сделанного Н. М. Карамзиным построения.

Тем не менее его, хотя и неудачная, но все же самостоятельная попытка объяснить странное известие 981 г. на основании сопоставления данных самой летописи, представляет известный интерес, а в развитии историографии вопроса сыграла определенную и довольно значительную роль.

В дальнейшем основные положения Н. М. Карамзина были развиты в работах двух крупнейших русских исследователей— С. М. Соловьева11 и И. Линниченко12. Однако останавливаться на них более подробно не представляется необходимым.

Более важным кажется остановиться на довольно любопытной гипотезе А. В. Лонгинова — автора одного из лучших исследований о Червенских городах13,— с помощью которой он попытался объяснить сообщение 981 г.

Исходя из того, что названные русским летописцем в тексте под 981 г. земли этнографически не могли в то время принадлежать к области ляшского племени, он предложил разделить текст источника следующим образом: Владимир пошел к ляхам и занял “грады их” — это один поход Владимира в 981 г. Второй самостоятельный поход был направлен против городов Перемышля, Чер-веня и др.14 В летописном сообщении сведения об этих двух походах были соединены вместе, в результате чего возникло путаное и неправдоподобное сообщение 981 г.

Однако, как это легко заметить с первого взгляда, построение А. В. Лонгинова чрезвычайно искусственно. Произведенное им членение текста логически полностью искажает его прямой смысл, а текстуально к тому же совершенно не доказано да и, пожалуй, недоказуемо. Автор как-то полностью упускает из вида, что Перемышль и Червен упомянуты в летописи, во всяком случае, судя по сохранившемуся тексту, лишь для того, чтобы расшифровать более общее понятие “грады их”, т. е. ляхов.