Запах чёрной смородины

а примета - гаснущий день,

когда солнце усталой старушкой

тяжело садится на пень,

осмелев, выползают букашки

из травы и трухлявых коряг.

Я срываю тогда ромашку -

свой надёжный испытанный знак.

Лепестки обрываю на ветер:

любит - нет ли, придёт - иль нет.

Всякий раз вопреки приметам,

всё один и тот же ответ.

Дни проходят. Как жерновами,

истираются все рубежи.

И всё ниже, умывшись слезами,

опускаются головы ржи.

               * * *

Мы все работать понемножку

привыкли испокон веков,

но вот копать свою картошку

умеет люд без дураков.

Откуда сила в том народе

и страсть такой величины?

С утра до ночи в огороде,

как копны, задницы видны.

                * * *

На часах всего пять двадцать,

ну, от силы двадцать пять.

Прозвенел будильник. Братцы,

я не выспался опять.

Раздираю с болью веки,

выбираюсь из тепла.

Взяли в плен меня на веки

неотложные дела.

За окном октябрь усталый

бродит, души теребя.

Спит заря под одеялом

из тумана и дождя.

И жена, раскинув руки,

улыбается во сне.

За грехи, наверно, муки

посылает небо мне.

Надеваю сто одёжек,

залезаю в сапоги,

выхожу во двор. О, Боже!

Не видать вокруг ни зги.

Сырость, холод. Шарик в будке

притаился, не дохнёт.

Только дождь шестые сутки

шепчет глупости с высот.

             * * *

Боже правый, скоро святки,

снег кружит, как заводной.

Я целуюсь без оглядки

с моей собственной женой.

Знаю, глупая затея

целоваться в январе.

Ветер к полночи лютеет,

как собака во дворе.

Ну, а мы друг другу рады,

разогрелись до красна,

словно с весточкой в ограду

вдруг нагрянула весна.

Позабыв про всё на свете,

кроме собственных утех,

мы, как маленькие дети,

хохоча, упали в снег.

                  * * *

Я остался опять без вины виноватый.

За какие грехи и дела?!

Снег упрямо сгребаю весь вечер лопатой,

словно крошки рукой со стола.

Я кидаю его за сугробы повыше,

чтобы ветер разнёс по земле.

То ль у бабы под старость поехала крыша,

то ли я глупей всех на селе?

А всего-то и дел, что припомнилась Зинка,

мол, пригожая баба, а вот,

схоронила Илью, отвела все поминки

и одна горемыкой живёт.

Слава Богу, крепка и послушна лопата,

снег кидаю легко, не спеша.

Пусть я буду всегда и во всём виноватый,

всё же Зинка сто раз хороша.

                     * * *

Есть женщины, что снятся по ночам.

Они приходят, как это ни странно,

в мою судьбу негаданно, нежданно,

и не сверяя время по часам.

Являются шумливою толпой,

как женщины незваные умеют,

красивым камнем падают на шею,

утащишь - ладно, нет - так чёрт с тобой.

Они обворожительно умны,

как кошки грациозны и красивы,

приветливы и в меру похотливы.

Но мне такие вовсе не нужны.

Есть женщина - заветная мечта.

Прошу её хоть раз один присниться,

чтоб рассмотреть вблизи её ресницы