Запах снега

– Здесь это может продолжаться долго, надо спуститься с перевала, – и исчез в тумане.

Вцепившись в его лавшнур, поползла в никуда Лика, за ней Надя и Ванька, и Капцу ничего не оставалось, как схватиться за Ванькины санки. На мгновение облако слетело с перевала, обнажив узкую трубу в скалах, четыре торчащие из-за камня лыжи чуть левее – это были Андраш и Виталик – и пять ползущих сугробов с плохо различимыми человеческими чертами. Четыре лыжи приподнялись, разделились и ринулись к ползущим. Перевал снова накрыла непроглядная мгла. По мере того, как цепочка согнувшихся людей продолжала продвигаться между скалами к спуску, ветер начал стихать. Теперь они могли даже встать на ноги.

Небо расчистилось, явив их взору фотографический бордовый закат. Счастливые, они с шутками и прибаутками катили зигзагом с седловины вниз, подрезая друг друга, падая, барахтаясь в снегу и смеясь. Надюха притормозила полюбоваться пейзажем, Граф тоже. Обернувшись, он увидел, как прямо на них в снежном вихре мчится Виталик, демонстрируя чудеса телемарка¹⁸. Граф захлопал в ладоши, однако вместо того, чтобы притормозить и насладиться адресованными ему овациями, Виталик оторвался от земли и, перелетев через надеждины санки, понесся дальше. Увы, его санки не столь хорошо владели техникой полета, поэтому они зацепились за надеждины и потащили их за собой, а за ними и саму Надежду. Надюха упала навзничь. Виталик, которого она внезапно заякорила, тоже. Когда подъехали остальные, сидящие в снегу Виталик и Надюха материли друг друга на чем свет стоит. Граф смотрел вниз и улыбался. «Мы прошли перевал. Мы вошли в цирк».

XV

Не славы и не кор-ровы,

Не тяжкой кор-роны земной.

Пошли мне Господь, второго,

Чтоб вытянул петь со мной.

И дальше чуть тише, чуть спокойнее:

Прошу не любви вор-рованой,

Не милости на денек.

Пошли мне Господь, второго,

Чтоб не был так одинок… ¹⁹

– На Лич, теперь твоя очередь, – Андраш привстал на коленях и протянул гитару Лике.

– Что-то руки никак не согреются, – тихо ответила Лика.

– Через минуту будет Ташкент! – воскликнул Граф, закидывая в топку хворост.

Лика приняла гитару.

– Белую Гвардию, – попросил Андраш, – пожалуйста!

Чуть наклонив голову, Лика заиграла. Песня завершалась припевом:

…Когда ты вернешься, все будет иначе, и нам бы узнать друг друга.

Когда ты вернешься, а я не жена и даже не подруга.

Когда ты вернешься, вернешься в наш город обетованный,

Когда ты вернешься – такой невозможный и такой желанный…

– Невозможный и Желанный… – задумчиво произнес Граф. – Классные названия перевалов!

– В точку! – воскликнул Андраш, хлопнув его по плечу, – сегодня мы прошли Невозможный!

Виталик разливал.

– За Невозможный! – объявил Граф, – ка-ак…

– Жахнем, жахнем, жахнем!! – подхватила группа.

– Ну что, господа, – продолжал Граф, когда все утихомирились, – переходим к новому этапу маршрута. Отныне вокруг никого нет. И никогда еще не было.

Агзу смотрел на Графа и улыбался. «Проникся, наконец, пацан?». Граф подмигнул ему. Валька подмигнул в ответ. Неловко так, сначала одним глазом, потом другим. Потом выпил, чтобы сгладить неловкость.

– Полезли в пекло, – прокашлявшись, но все еще хрипя, сказал Капец. – Как выбираться будем?

– Как-как, – ответил Граф, – через Желанный. Он ведь теперь Желанный?

– Желанный, очень желанный! – поддержал его Андраш.

– Мы про него ничего не знаем, – глядя себе в миску, продолжал Капец, – ни-че-го.

– Слушай, это первопроход, не так ли? – Граф почти ерничал, почти издевался. – Не сможем пройти – повернем обратно. Разве не так обычно делается?

– Так.

…Личка выползла посмотреть на звезды. Граф вывалился за ней.

– Не ходи далеко.

– Почему? Здесь ни трещин²⁰

, ни медведей.

– Откуда ты знаешь? Ты здесь никогда не была.

– Ты тоже!

– Я пойду с тобой.

Не дожидаясь согласия, Граф пошел по ее маленьким следам, по зафирнованному ²¹ снегу. Она шла долго. Целую вечность. «Первый раз иду за ней, – подумал Граф. – Обычно наоборот».

– Куда ты так топишь? – взмолился Граф.

Лика остановилась и устремила на него свои раскосые глаза.

– Я хочу пройти дальше в сторону перевала. Я хочу быть первой, кто ступал по этой земле. Мне нравится это ощущение.

– Выходи завтра первой! – Граф изобразил рукой жест великодушия, – первой зайдешь на перевал!

– Идет, – вызывающе ответила Личка, – не зря я в тебя влюбилась!

Крикнув эти слова, она побежала дальше.

– Постой, – крикнул Граф, смеясь, – постой! – он упал на колени, паясничая, – я не могу за тобой угнаться!