Запах соли, крики птиц

— Да. — Ханна опустила взгляд на туфли. — Туда отправились Патрик и еще один рыжеволосый парень помоложе.

— Это Мартин Мулин, — уточнил Бертиль. — Патрик тебя с ним не познакомил?

— Нет, вероятно, забыл. Подозреваю, что его мысли были заняты предстоящим делом.

— Хм, — отозвался Мельберг.

Повисла долгая пауза. Потом он кашлянул.

— Ну хорошо. Добро пожаловать в отделение полиции Танумсхеде. Надеюсь, тебе у нас понравится. Кстати, как ты устроилась с жильем?

— Мы, то есть я и мой муж Ларс, снимаем дом в квартале напротив церкви. Мы переехали неделю назад и по мере сил стараемся обустроиться. Уже взяли напрокат мебель, но нам хочется, чтобы у нас было по-настоящему уютно.

— И муж? А он чем занимается? Тоже нашел здесь работу?

— Пока нет, — ответила Ханна, опустив взгляд. Ее лежавшие на коленях руки нервно задвигались.

Мельберг усмехнулся про себя. Значит, вот за каким типом она замужем — за безработным дерьмом, допускающим, чтобы его содержала баба. Ну-ну, некоторые умеют устраиваться.

— Ларс — психолог, — пояснила Ханна, словно услышав мысли Мельберга. — Он ищет работу, но тут в окрестностях его профессия не слишком востребована. Пока ничего не подвернулось, он пишет книгу. По специальности. А еще будет работать по нескольку часов в неделю в качестве психолога для участников шоу «Покажи мне Танум».

— Вот как, — повторил Мельберг, и его тон ясно показывал, что он уже утратил интерес к роду деятельности ее мужа. — Ну, еще раз хочу сказать: добро пожаловать! — Он встал, подчеркивая, что формальные любезности соблюдены и она может удалиться.

— Спасибо, — сказала Ханна.

— Закрой за собой дверь, — попросил Мельберг.

На мгновение ему показалось, что на ее губах мелькнула усмешка, однако он, вероятно, ошибся. Похоже, она испытывает уважение к нему и его работе. Она ведь, в общем-то, так и сказала, а он, с его умением разбираться в людях, легко определял, откровенны они или нет. Ханна явно говорила откровенно.

— Ну как все прошло? — шепотом спросила Анника, зайдя через несколько секунд в кабинет Ханны.

— Нормально, — ответила та именно с такой усмешкой, какая привиделась Мельбергу. — Настоящий… характер, — добавила она и покачала головой.

— Характер. Пожалуй, можно это назвать и так, — со смехом сказала Анника. — Похоже, у тебя получается с ним управляться. Советую не обращать внимания на его дурацкие указания. Если он решит, что может тобой помыкать, ты пропала.

— Мне уже доводилось встречать таких Мельбергов, так что я знаю, как с ним надо общаться, — ответила Ханна, и Анника сразу поверила, что так оно и есть. — Немного лести, притвориться, будто в точности выполняешь его указания, и действовать, как находишь нужным сама. Если результат окажется удачным, он потом сделает вид, что идея изначально принадлежала ему. Я права?

— Ты в точности описала то, как народу удается работать под руководством Бертиля Мельберга, — подтвердила Анника и со смехом вернулась обратно к своему столу.

За эту девушку волноваться не стоит. Ловкая и уверенная, она себя в обиду не даст. Приятно будет посмотреть, как она возьмется за начальника.

Дан удрученно прибирался в комнатах дочерей — они, как обычно, оставили вещи в таком виде, будто тут взорвалась небольшая бомба. Он знал, что ему следовало заставлять девочек убирать за собой как следует, но слишком ценил время, которое проводил вместе с ними. Они жили у него каждые вторые выходные, и ему хотелось получше использовать эти дни, а не тратить их на нытье и ссоры. Дан понимал, что поступает неправильно, что должен не уклоняться от ответственности за воспитание дочерей и не перекладывать все на Перниллу, но выходные пролетали так быстро, да и годы, казалось, тоже проносились с пугающей скоростью. Белинде уже успело исполниться шестнадцать, и она почти взрослая, а десятилетняя Малин и семилетняя Лисен подрастали так быстро, что ему временами казалось, будто он за ними не поспевает. После развода прошло три года, а вина по-прежнему тяжелым камнем лежала у него на душе. Не соверши он той роковой ошибки, ему, возможно, не пришлось бы сейчас подбирать одежду и игрушки девочек в отзывающемся пустотой жилище. Ошибкой, вероятно, было и оставаться жить в Фалькелидене. Пернилла переехала в Мункедаль, поближе к своей семье. Но ему не хотелось, чтобы дочери лишились еще и дома, поэтому он работал, экономил деньги и боролся за то, чтобы каждые вторые выходные, приезжая к нему, девочки чувствовали себя у родного очага. Правда, долго ему так не протянуть. Расходы на дом уже становились непосильны, и максимум через полгода придется принимать решение. Он тяжело опустился на кровать Малин и подпер голову руками.

От размышлений его оторвал звонок телефона. Дан потянулся за трубкой, лежавшей на этой же кровати.

— Алло. О, привет, Эрика! Да, тяжеловато. Вчера вечером уехали девочки. Да, знаю, через неделю они приедут снова. Просто кажется, что до этого времени еще очень далеко. Ну а что у тебя приключилось?

Он напряженно слушал. Морщина, выдающая его озабоченность и появившаяся у него на лбу еще до звонка, углубилась.