Запах страха. Коллекция ужаса

В шестьдесят один год Эллен Гаджелл стала вдовой. Еще она стала викканкой. Она была обнажена, или «облачена в небесные одежды», когда сожгла кнут из плетеного конского волоса в камине после убийства Конроя. Выстрел из револьвера сломал ее правое запястье. Придется придумать какое-то объяснение. Левой рукой она налила себе хорошую порцию бренди, потом довела себя до нужного состояния, чтобы, заливаясь слезами, позвонить в полицию, пока мозг мужа и осколки его черепа остывали в разных уголках его мастерской в подвале. «О боже, ужасный несчастный случай, пожалуйста, приезжайте!» Посвящать кого-либо в духовные откровения Матери Земли она не стала.

С шерифом Дики, главой правоохранительных органов Трипл-Пайнс, она держалась, как со своими учениками: твердо, но без фальши. Как и подобает почтенной женщине, но с четко отмеренной дозой напускной истерики. Конрой возился в мастерской со своей коллекцией оружия, как вдруг она услышала громкий хлопок, рассказала Эллен полицейскому. Она запаниковала и сломала запястье, когда пыталась перетащить то, что осталось от мужа, и теперь она не знает, что делать, и очень нуждается в помощи.

И местные полицейские очень старательно позаботились обо все остальном. Эллен не пришлось объяснять, как на ее теле появились следы от того самого кнута, что сгорел в камине, или рассказывать о том, что последние пятнадцать лет их сексуальная жизнь состояла почти исключительно из насилия. Оставив преподавание в школе, свое свободное время (то есть время, свободное от мужниного гнета) она посвящала изучению нетрадиционных религий. И как только Эллен нашла такую, которая показалась ей здравой, она решила начать новую жизнь.

С принятием этого решения перед ней раскрылись безграничные возможности. Она чувствовала себя так, словно сбросила кокон и превратилась в более совершенное существо.

Поэтому удивлению Эллен не было предела, когда ее муж Конрой с развороченной головой зашел к ней домой и поднялся по лестнице более чем через год после того, как она, как ей казалось, навсегда покончила с ублюдком. Лицо его выглядело точно так, как в тот день, когда Коггинс, гробовщик, собрал его и склеил воском, чтобы придать хоть какое-то подобие человеческого облика. Темные подкожные линии указывали границы грубых кусочков головоломки. Правда, когда Конрой заговорил, кусочки эти двигались не единым целым, а как будто каждый сам по себе. И только глаза оставались странно неподвижными на исковерканном, расчлененном лице.

— Время заняться любовью. — Это было первое, что сказал ей Конрой.

Эллен ринулась в подвал, где стоял шкаф с оружием.

— Я об этом уже подумал, — промолвил Конрой, поднимая револьвер Ле Ма.

Он выстрелил не в голову.

Несмотря на то что смерть Ли Бичера была результатом случайности и, так сказать, форс-мажорных обстоятельств, шериф Лон Дики в душе винил себя. Ли родился и вырос в этом городе, Дики он нравился, и он сделал его своим помощником, следовательно, Ли выступал представителем закона от имени Дики, когда ночью под дождем тащил мертвого оленя с дороги. Какой-то местный идиот сбил зверя и оставил на дороге, что стало первым в Трипл-Пайнс случаем бегства виновника ДТП с места происшествия. И если бы кто-то не знал, чем закончилась эта история, думал Дики, он бы решил, что его сбил другой безмозглый лихач. Ан нет. В него ударила молния! Электрический разряд из озона убил его на месте вернее, чем укус ядовитой змеи, выжег его изнутри, прожарил снаружи и бросил рядом с лесным складом, в котором работала четверть городских «синих воротничков».

Ли похоронили в полицейской форме. Он был веселым энергичным парнем. Прекрасным футболистом. Вместо того чтобы при первом же удобном случае умчаться в облаках пыли из Трипл-Пайнс, он предпочел остаться поближе к дому и получить полицейский значок. Он действительно заслуживал того, чтобы называться офицером, как сам Дики. В Трипл-Пайнс всегда умирали либо случайно, либо предсказуемо, без всяких загадок. Это был не тот город, где могут жить убийцы или маньяки. В этих краях самое страшное, с чем мог столкнуться полицейский, — это обычный дебош подростков, или пьяных, или пьяных подростков, и необходимость вести себя как представитель власти в случае пожара, наводнения или другого стихийного бедствия.

На замену Бичеру прислали парня по имени Джеймс Трейнор, который только-только окончил академию в Сиэтле и был страшно недоволен распределением. Он был слишком воинственным для этого города, слишком готовым поднять руку и остановить движение на улице. Дики до сих пор не притерся к нему, чувствуя исходящий от него запах городской паранойи.