Запах страха. Коллекция ужаса

«Нужно поторапливаться», — подумала я. Пока существо скреблось в окно, я подошла к двери и как можно тише подняла щеколду. Потом произнесла молитву, распахнула дверь, перебросила мясо через сугроб и тут же захлопнула дверь снова. Вернее, попыталась захлопнуть. С сугроба обвалился кусок снега и перегородил дверной проем. В панике я начала выгребать руками снег. Мое сердце забилось так быстро, что я думала — оно разорвется, когда я отбросила последние остатки снега и, задыхаясь, наконец захлопнула дверь. В ту же секунду что-то ударило по ее верхней части с другой стороны и зарычало.

Я задрожала. Потом я подошла к окну и открыла ставни. Сверкание снега чуть не ослепило меня. Но я увидела, как трое существ дерутся из-за мяса. Все они были покрыты ожогами и шрамами. У одного не было хвоста. У другого на левой части морды отсутствовали губы. Четвертый зверь, самый крупный из всех, был изувечен хуже всего. Казалось, что вся его морда покрыта огромными наростами после страшных ожогов. Он стоял у двери сарая. Когда он зарычал, остальные прекратили драться и повернулись к нему. Глухо заворчав, он пошел вперед, осторожно ступая искалеченными лапами по снегу. Понюхав мясо, он рыкнул на остальных, словно веля не трогать его. Двое отступили, но бесхвостый воспользовался случаем, схватил кусок мяса зубами и убежал. На безопасном расстоянии он остановился, жадно сожрал добычу и удовлетворенно уселся на снег. Через какое-то время он начал корчиться, потом закашлял, выплевывая кровь, и умер. Все это продолжалось довольно долго.

Стремительно сгущающиеся облака принесли с собой тьму. Метель завывала за окном хижины. Я пожарила кусок конины, но сначала хорошенько вымыла руки папиным мылом. «Следите за чистотой, — часто говорил он нам. — Этим мы отличаемся от животных». Я откинула покрывало со стены в глубине хижины и спустилась по наклонному полу в погреб, где взяла немного картошки и пару морковок. Поднявшись, я положила их на чистое место у очага и прислушалась к вою ветра и скрипу крыши.

У меня появилась идея. Я заправила фонарь угольной нефтью и зажгла. Уверенная, что в такую метель страшные существа не будут бродить вокруг дома, я подошла к двери. На какую-то секунду я засомневалась, но потом подумала, что папа гордился бы мной из-за того, что я такая умная. Чувствуя, как бьется в груди сердце, я надела куртку, открыла дверь, закрыла ее за собой и взобралась на сугроб. Ветер дул такой холодный, что лицо у меня как будто загорелось огнем. Прикрывая фонарь, я поползла по снегу. Увидев темный силуэт сарая, я швырнула фонарь в открытую дверь и помчалась обратно к хижине. Фонарь разбился, и у меня за спиной загудел огонь. Я съехала по колее, которую проложила, поднимаясь на сугроб, откинула щеколду, отбила ногой упавший снег, ввалилась в хижину и захлопнула дверь.

Снаружи донесся вой. Я так замерзла, что даже не чувствовала тепла хижины. Я подбежала к окну, распахнула ставни и увидела горящий сарай. Одно из существ выбежало из двери. Его шерсть была объята пламенем. Визжа от боли, оно унеслось в темноту. Горящая точка постепенно уменьшалась, пока вовсе не скрылась из виду. Занялась люцерна, и огонь сделался еще яростнее. Потом потолок и стены сарая обрушились, подняв тучу искр, но вскоре ветер и снег потушили огонь. Закрыв ставни, я подошла к очагу. Картошка и морковка уже разморозились. На этот раз конина показалась мне более вкусной. Согревшись, я заснула прямо на полу. Иногда скрип потолочных балок будил меня.

А потом меня разбудила тишина. Я подняла голову и увидела свет, пробивающийся сквозь щели в ставнях. Это было первое тихое утро за несколько дней. Я сходила к яме в углу, справила нужду, засыпала землей, помыла руки папиным мылом. Потом доела оставшуюся картошку, уже засохшую. Тишина давала надежду, что пожар уничтожил трех оставшихся существ. Я подошла к ставням, распахнула их, и один из них прыгнул на меня прямо в окно. Звон разбитого стекла и ярость в его глазах заставили меня закричать, я отступила назад и наткнулась на стол. Бросок его был таким мощным, что две трети его тела оказались внутри хижины. Брызжа слюной, он повис на окне. Потом, дергая лапами, попытался забраться внутрь, но вдруг взвизгнул, из пасти его брызнула кровь. Острый осколок стекла вонзился ему в брюхо, удерживая на месте.

Злоба придала ему сил, он начал изгибаться, пытаясь добраться до меня. Морда его была покрыта свежими ожогами. Я взяла вилы. Когда существо наконец выбралось из ловушки и спрыгнуло на пол, я ударила его. Одно острие вил попало ему в шею, но существо это было размером не меньше меня. Высвободившись, оно зарычало и ринулось на меня. Я успела снова выставить вилы и на этот раз проткнула ему один глаз. Вывернувшись, разбрызгивая кровь, существо присело и прыгнуло на меня снова. Вилы попали ему прямо в грудь. Черенок вил в моих руках сначала дернулся с такой силой, что я упала на пол, а потом стал неистово крутиться из стороны в сторону. Существо рычало, истекая кровью.