Запах страха. Коллекция ужаса

Снова посмотрел, как Джулия выходит из дома, собираясь в бар. Третий этаж, шесть окон. В другом эпизоде внутри той же самой комнаты окон уже четыре, а не шесть.

О чем это говорит? Сцены трансформации, происходившей в этой комнате на третьем этаже, снимались не на Доллис-хилл-лейн. Подумаешь, большое дело. Наверняка это делали в студии. Такие вещи не снимают в обычных домах. Но как они могли допустить такую очевидную ошибку — просчитаться с количеством окон? Шесть снаружи, четыре внутри. Нет, это не могло быть ошибкой. Это должно было что-то означать. Но что?

— Папа?

Мэддокс чуть не подпрыгнул от неожиданности.

— Чего тебе, Джек?

— Что ты смотришь?

Мэддокс, думая, как ответить, посмотрел на экран телевизора.

— Фильм, который когда-то снимали в том доме.

— В доме с окнами?

— Да.

— А зачем тебе это?

— Не знаю. Хотя нет, знаю. — Плечи его поникли. — Не знаю. Может, это и неважно.

Он поехал в супермаркет. Джек тихо сидел на заднем сиденье. Они взяли тележку. Мэддокс остановился перед стендом с газетами. Нашел «Индепендент». Хоть они с Кристи и познакомились в редакции «Индепендент», встречаться они начали потом, после того как через несколько лет снова столкнулись, когда оба стали внештатными сотрудниками в журналах, выпускающих телепрограмму. Они занимали равное положение, но в обязанности Кристины входила правка его заголовков в «Индепендент». Он делал вид, что его это не гложет, но на самом деле это было не так. Возможно, это не самый лучший фундамент для отношений. Потом подвернулось постоянное место в «Ти-ви таймс», и они оба захотели устроиться, но опытность Кристины перевешивала его заслуги. Они решили, что это повлияет на их отношения, и согласились, что Мэддоксу лучше уйти из газеты. Он сказал, что хочет написать книгу, и они обсудили обраставший все новыми и новыми терниями путь к совместной жизни. Если бы они остановились и задумались, им бы, наверное, стало понятно, что это не такая уж хорошая идея, но лучшей не было ни у него, ни у нее.

Мэддокс обернулся проверить, не отстал ли Джек, и пошел дальше. В мясном отделе остановился, слегка покачиваясь.

— Исчезло, — чуть слышно промолвил он. — Все исчезло. Пропало.

— Что пропало? Что пропало, папа?

— Жди здесь, Джек. Я скоро вернусь. Никуда не ходи.

Он дошел до конца ряда и завернул за угол. Прошел следующий ряд и еще один, глядя на расставленные на стеллажах товары со знакомыми названиями, торговые марки, виденые тысячу раз. Все казалось ему бессмысленным. Он ничего не узнавал. Что он искал? Хлеб и молоко? Где они? Он не мог вспомнить. Мэддокс вернулся к тележке. Тележка стояла на месте, но Джека рядом с ней не было.

Он посмотрел по сторонам, вдоль ряда стеллажей. Названия, которые какую-то минуту назад ничего не значили, набросились на него со всех сторон, закричали, завопили, привлекая к себе внимание. Точно ряды стеллажей с двух сторон вдруг сдвинулись. Джека нигде не было видно.

— Джек!

Мэддокс подбежал к краю прохода и посмотрел по сторонам. Проверил соседний ряд, потом следующий и еще один, выкрикивая имя Джека. Покупатели озирались и останавливались, но Мэддокс бежал все быстрее и кричал все громче. Он посмотрел на ряд касс, думая, не ушел ли Джек через них. Он мог уже выйти из магазина и теперь ходить по стоянке. Что, если он убежит? Что, если его похитят? Он сказал себе, что должен успокоиться, что Джек сейчас отыщется, но в то же время другой внутренний голос твердил, что могло произойти самое страшное. В конце концов, такое случалось и раньше. Неужели Джек станет очередным героем новостей? Ему отведут полстраницы в газете. Мужчина-лондонец теряет сына в супермаркете. Брайан Мэддокс, 42, на секунду оторвал взгляд от сына, и тот исчез. Он ушел к соседнему ряду или к следующему. Он отлучился ненадолго. Сколько его не было? Пять минут? Десять? Пятнадцать?

— Джек!

— Сэр? — К нему подошел молодой парень, укладчик товара.

Мэддокс рассказал, что исчез его сын. Укладчик попросил описать его. Мэддокс описал, и парень сказал, что начнет искать с дальнего конца магазина, и посоветовал Мэддоксу двигаться ему навстречу с противоположной стороны. Они сойдутся посередине, и кто-то из них, скорее всего, найдет мальчика. Мэддокс сделал все, как он сказал, но ни он, ни укладчик Джека не нашли. У Мэддокса перехватило дыхание, во рту пересохло, грудь вздымалась и опускалась, виски как будто сжало тисками. Он уже не мог звать Джека — голос его дрожал и прерывался. Подошли еще несколько работников магазина. Взяв Мэддокса под руки, отвели в какой-то кабинет, где усадили и дали воды.

— Может, мальчика забрала мать? — предположил кто-то.

Мэддокс покачал головой.

— У вас есть ее телефон?

Мэддокс назвал номер Кристины. Как ей звонили, он почти не слышал. В кабинете было полно людей: менеджеры, охранники, продавцы. Все разговаривали, обменивались мнениями. Некоторые лица посуровели.

— Что она сказала? — спросил чей-то голос.

— Нет никакого сына, — ответил другой голос. — Похоже, вообще никаких детей не было.