Запах страха. Коллекция ужаса

Утром чуть свет он доставил ее в отель, чтобы она забрала вещи, а потом отвез в аэропорт.

— Сотовый я выключать не буду, — сказал он, доставая ее сумку из машины. — Позвони мне в Сан-Хосе, когда устроишься.

— Позвоню.

Он поцеловал ее, и они целую минуту простояли на краю тротуара, обнявшись.

— Закажи обратный билет здесь, — наконец сказал он, отстраняясь. — Сегодня вечером я тебе позвоню.

Она проводила взглядом его машину, почти бесшумно затерявшуюся среди такси, и поспешила на самолет. Заняв место, она достала маску для глаз, ушные затычки, книгу, бутылку с водой и выпила таблетку. Успокоительное начинало действовать только через двадцать минут, но она точно рассчитала время. Когда самолет поднялся в воздух, она выглянула в окно, чувствуя себя уже не столько спокойно, сколько отстраненно, как будто под легким кайфом. Погода этим утром стояла прекрасная, в небе не было ни облачка, и день обещал быть жарким. Пока самолет закладывал вираж над городом, она смотрела вниз на переплетение улиц, на машины, скользящие по ним, как бусинки и капли дождя по тонкой нити. Самое оживленное движение шло вдоль двести восьмидесятой дороги, по которой Рэндалл должен был ехать в Сан-Хосе. Она повернула голову, чтобы держать ее в поле зрения, когда самолет выровнялся и полетел вглубь континента.

За ее спиной кто-то вскрикнул, потом еще кто-то. Раздался женский визг. Все повернулись к окнам.

Гул реактивного двигателя самолета заглушал все звуки. Город внизу проваливался. Там, где он встретился с морем, вода сделалась коричневой, потом белой, а потом позеленела. Появилась длинная полоса дыма. Нет, не дыма, подумала Сюзанна, поднимаясь с кресла, а пыли. Ничто не горело, это больше походило на тлеющий фитиль, хотя огня не было видно, лишь белая, коричневая и черная пыль, стена пыли, ровной линией перерезавшая город с севера на юг вдоль федеральной автострады. Самолет продолжал отдаляться, и ей пришлось наклониться, чтобы видеть длинную зеленую линию в воде, мосты, дрожащие и сверкающие, как провода. Один порвался и упал, другой каким-то чудом держался. Третьего моста не было видно. Потом остались только зеленые смятые холмы, виноградники и горы в отдалении.

В салоне поднялся крик. Раздался голос пилота, потом электрический щелчок и тишина. Снова его голос, дрожащий, но призывающий пассажиров сохранять спокойствие. Кто-то попытался встать и выйти в проход между рядами кресел, но стюардессы и другие пассажиры затолкали их обратно. Кого-то в начале салона тошнило. Плакал ребенок. Зазвонили, зажужжали, заблеяли сотовые телефоны, и тут же последовала команда их выключить.

Поразительно, но все послушались. Это была не атака террористов. Самолет не должен был рухнуть с неба на землю. Но все оказались слишком напуганы, чтобы снова включать телефоны. Она проглотила еще одну таблетку. Дрожащие руки с трудом закрыли крышечку пузырька. Затем снова открыли. Она высыпала на ладонь еще две, нет, три таблетки и остановила пробегавшую мимо стюардессу.

— Вот, — сказала Сюзанна. Рот стюардессы был открыт, как будто она беззвучно кричала. — Дайте им это…

Сюзанна показала на заднюю часть салона, где какой-то мужчина как заведенный снова и снова повторял одно и то же имя под женские причитания.

— Одну можете сами принять. Дозировка не очень большая. Возьмите. Возьмите.

Стюардесса какое-то время смотрела на нее, потом, когда Сюзанна сунула ей в руку бутылочку с таблетками, кивнула.

— Спасибо, — негромко сказала она. — Большое спасибо, я приму.

Она тут же проглотила одну розовую таблетку и пошла в конец салона. Сюзанна наблюдала, как стюардесса идет между рядами, раздавая таблетки тем, кому они в этот момент были нужнее всего. Примерно через двадцать минут Сюзанна проглотила еще одну таблетку. Начиная терять сознание, она услышала голос пилота, который по громкой связи сообщал, что ему известно о катастрофе. Она заснула.

Самолет приземлился в Бостоне с большой задержкой из-за погодных условий — случившееся бедствие уже начало сказываться на воздушном движении. Дождь не прекращался тридцать семь дней. За окном самолета виднелось бутылочно-зеленое небо, затопленные взлетно-посадочные полосы и оранжевые конусы, раздуваемые ветром. В салоне воздух гудел от непрекращающихся телефонных звонков. Она звонила Рэндаллу, снова и снова. Шли пригласительные гудки, но он не отвечал. Не включалась даже его голосовая почта.