Запах женщины

Я посмотрела на парня. Тот с нарочитой сосредоточенностью управлял автомобилем, стараясь не смотреть на меня. Светка права. Он действительно симпатичный. Хотя бы в профиль. Мой тип мужчины. Не смазливый, а симпатичный.

– Это, что, признание в любви? – спросила я и лукаво взглянула на него.

Парень молчал, вцепившись в руль, напряженными руками. Симпатичный и стеснительный. Какая прелесть!

Машина замедлила движение и остановилась у тротуара напротив какой-то булочной. Из нее выходили люди неся в пакетах свежеиспеченный вечерний хлеб. Я представила себе запах этого хлеба. Представила дом, мать, ужин на маленькой кухне в Ленинградской хрущевке… И почувствовала… Нет не голод. Почувствовала какую-то защищенность. Определенно этот парень действует на меня успокаивающе. У меня перестали подрагивать руки. Я вдруг успокоилась и расслабилась. Словно не было преследователей Мелешева. Словно я катаюсь со своим парнем по вечерней Москве, наслаждаясь жизнью, радостью и возможностью любить, а не играть в любовь. И что прекраснее всего – не играть в секс, потому, что…

Парень выключил двигатель, фары, достал из бардачка сигареты и закурил. Глубоко затянувшись, он выпустил дым в открытый треугольник форточки и положив руки на руль молча смотрел, как снежинки падают на лобовое стекло и тают… Тают…

– И все-таки? – игриво спросила я.

– Наверное я в тебя влюбился, – тихо ответил он. Рубиновый огонек сигареты зажатой между пальцами тлел пуская в верх тонкий витиеватый ручеек дыма.

Какая прелесть! Симпатичный, стеснительный, наивный чукотский юноша! Он в меня любился! Пять минут назад! С первого, так сказать, взгляда. И уже успел совершить во славу возлюбленной несколько подвигов. На белом, хоть и слегка замызганном, коне похитить возлюбленную из рук мерзких сатрапов и на полном скаку сокрушить их боевого скакуна немецкой породы. Восхитительно! Прелестно! Мне остается только упасть к нему в объятия.

– А имя мое ты в «России», на конкурсе узнал? Ты там кажется поворотным кругом заведуешь, в свободное от спасения красивых девушек время? – съехидничала я. И почувствовала как мне становится стыдно за свое ехидство. – И как же все таки тебя зовут, король поворотного круга и мастер автогонок? Джеймс Бонд?

– Мишаня, – Тихо ответил парень, потом повернулся, посмотрел мне в глаза и добавил. – Ты всегда так издеваешься над мужчинами?

Хм. Мишаня… Надо же! Мне стало его жалко. Потому, что он мне действительно начинал нравится. Потому, что он был похож на моего отца, оставшегося там в далеком детстве, когда мне было… Такой же добрый и простодушный. И красивый по-мужски. Я посмотрела на Мишу и вдруг мне захотелось, что бы он прижал мою голову к своей груди и погладил меня по волосам своими теплыми руками. Самое восхитительное ощущение из всех! Когда твоя голова находится на груди любимого мужчины и ты чувствуешь сладковатый запах его одежды пропахшей табачным дымом и хорошим одеколоном. И его рука порхает в твоих волосах. Сильная и нежная… Расслабляешься, рыбка! А ну гони его быстро! Не дай ему схватить твое сердце своими мужицкими лапами! В шею его! В шею!

– Знаешь, что, Мишаня! Из-за тебя я сегодня потеряла сто тысяч зелененьких!

Мишаня затянулся и стряхнул пепел в пепельницу.

– Я думаю, что ты не очень расстроилась… А, что, так нынче платят путанам высшей наценочной категории?

Ишь, ты! Обиделся!

– Нет, путанам так не платят! – Фыркнула я и подумала: «Зачем я все это ему говорю?»

– А кому?

– Не твоего ума дело!

Это уж точно. Зачем ему мои проблемы?

– Странная ты… – сказал он. – Крутую из себя строишь. Говоришь зло, а в глазах…

– Что у меня в глазах? – Настороженно переспросила я. Похоже, Мишаня не такой лапоть как кажется.

– Нежность и грусть.

Вот те раз! Наблюденице! А как говорит! Как говорит! Речи-то до чего сладкие, мамочка… Гони его Ритка, гони быстрее!

– Слушай, Мишаня! Я все цело разделяю твои чувства и ценю твою помощь, но в данный момент амурные дела мне нужны меньше всего на свете. Поехали на вокзал, а?

– Ты меня все равно полюбишь, – сказал Мишаня, затушил сигарету и завел двигатель.

– Это еще почему?

– Потому, что я тебе нравлюсь.

– Ты!?

– Я.

Во дает. Да на фига тебе такое счастье?

– Слушай, Мишаня, – я положила свою ладонь на его руку и почувствовала как он вздрогнул. – Между нами – пропасть. Настолько большая, что тебе и не снилось. Вези на вокзал!

Так его. Пусть думает, что хочет. Он мне не нужен! Я посмотрела на Мишаню. Наверно не нужен. Ой, Ритка, пропала ты! Где же этот вокзал, черт бы его побрал!

Машина поехала. Мишаня молчал. Я тоже молчала, чувствуя, что все происходит совсем не так, как должно происходить. Господи, за, что мне такое наказание? Один раз в жизни встретила человека, который мне понравился и должна от него отказаться.

Через пятнадцать минут молчаливой езды Мишаня остановил машину у края площади и сказал, – Вокзал. Ленинградский.