Запасной мир

Росс разочарован. Он, видимо, рассчитывал перевооружить «Дерринджерами» армию. Ага, ценою в пятнадцать крон каждый. (Цену «Дерринджера» Росс мне огласил.) Кремневый пистолет при оптовой закупке обходится в четыре золотых. А теперь считаем. Десять тысяч патронов по полтора силли – это 750 крон. Пятьдесят пистолетов – еще столько. От таких цен любая казна треснет. Считай, годовое жалованье полка в трубу вылетело. Мы не будем вооружать армию «Дерринджерами». Они пойдут личной охране королевы – и только ей.

– Как дела с переделкой ружей?

– Прошу за мной, черр!

Идем в здание мануфактуры. При виде нас мастера за длинным верстаком встают. На струганых досках лежат кремневые ружья, правые накладки уже сняты, мастера как раз монтируют новые. Беру готовое ружье, взвожу курок, спуск… Боек со щелчком бьет по выступающему концу брандтрубки. Нормально. Переделать кремневое ружье в капсюльное легко. Спиливаешь полку для пороха, снимаешь огниво, меняешь курок, а в запальное отверстие ввинчиваешь брандтрубку – вот и вся работа. Замок остается тот же. Дешево и сердито. Скорострельность и дальность стрельбы у ружья остаются прежними, зато стрелять можно в любую погоду и из любого положения. В бою это серьезное преимущество. Разумеется, винтовка под унитарный патрон лучше. Но пока сделаем, перевооружим армию, нас сожрут. Да и денег на это нет.

– Первая сотня уже готова, – докладывает Росс. – Как вы и говорили, черр, переделка обходится дешево. Всего шесть силли на ружье.

– А капсюли?

– С ними плохо, – вздыхает Росс. – Рабочие боятся делать. У Пирси, когда готовил огненную смесь, она взорвалась. Пальцы на руке оторвало и глаз выжгло. Теперь не кормилец, а у него семья.

Понятно. Ожидал подобного, много раз повторял, чтобы соблюдали осторожность, но все равно случилось. Неизбежно. В моем мире некогда пороховые заводы взрывались один за другим. Сколько людей гибло!

– Пирси назначим пожизненную пенсию, прошение подайте мне. Если кто-то погибнет, пенсию получит семья. Объявите это людям. Но еще раз строго объясните меры предосторожности. Не допускайте к работе, пока не подтвердят знание правил.

– Сделаем, черр! – кланяется Росс. – Спасибо.

…В первый раз в арсенал я наведался после взятия Нима. Заведующий встретил меня у ворот. Бывают люди, которые нравятся с первого взгляда, Росс оказался из таких. Урожденный съёрд, он с детства ощутил склонность к механике. Бывает. Петр I на токарном станке работал и молотом в кузне махал. Людовик XVI, последний король из династии Капетингов, был замечательным слесарем. Ремесло любил больше трона и даже красавицы-жены. Косой нож для гильотины предложил именно он. В первом варианте нож был в форме полумесяца. Людовик сказал, что косой режет лучше. Это блестяще подтвердилось при казни короля. Нож смахнул ему голову играючи…

Отец Росса не хотел слышать об увлечении сына: чтоб сын съёрда шел в ремесленники? Юношу отдали в полк. Но и там Росс что-то постоянно изобретал. Слух о необычном офицере дошел до короля Харри. Недолго думая король поставил его на арсенал. В ту пору это был склад. Ружья, пистолеты, сабли и пушки делали ремесленники или крохотные мануфактуры, а арсенал их закупал. Злоупотребления при этом случались жуткие, королю это надоело. Он рассудил, что такой человек, как Росс, воровать не будет, и не ошибся. Более того, Росс убедил Харри создать королевскую мануфактуру. На берегу Нима выросли плавильни, механообрабатывающие и столярные цеха. В последних делали ложи, приклады ружей, рукояти пистолетов и лафеты для пушек. Цеха оснастили современным оборудованием. Многое из него Росс придумал сам или же усовершенствовал. Мануфактура окупилась за пять лет: расходы на закупку оружия упали в разы. Росс стандартизировал калибры и само оружие. Детали ружей и пистолетов стали взаимозаменяемыми. Арсенал и мануфактура работали так, что Дигганы не решились поставить сюда своего заведующего. Хватило ума понять: без Росса не получится…

Первым делом заведующий потащил меня в цеха, и там я охренел. Токарные станки с механическим приводом, молоты, прессы… Дульный канал у пушек здесь сверлили, а не отливали. У ружей – само собой. Не ХХ век, конечно, но XIX однозначно. После цехов мы отправились в кабинет заведующего, где мне продемонстрировали образцы оружия.

– Говорят, в Глене делают лучше, – сказал я, разглядывая кремневый пистолет.

– Кто говорит? – возмутился Росс.

Сопровождавшие нас мастера нахмурились. Я рассказал им про гленские пистолеты, затрофеенные близ Иорвика, процитировал слова мастера Зака.

– Какие они лучшие, – хмыкнул Росс, – если пришлось ремонтировать всю партию? Заметьте, пистолеты были новыми. У Глена хорошие оружейники, но металлы они обрабатывают скверно. Их пистолет выдерживает без ремонта не более ста выстрелов, но обычно – пятьдесят-шестьдесят. Из нашего можно выстрелить пятьсот. Этот ваш Зак – жулик. Наверняка подкупил местного смотрителя. Тот заплатил не более двух крон за пистолет, а в отчете указал, что по три. Дрянь, а не оружие! Наше много лучше.

– А такой сделаете?