Запасной мир

На нас были камуфляж и маски, поэтому сообразили они не сразу. А вот когда мы подошли… У солдат Кении радужки глаз темные, и кожа вокруг них – тоже. Один из телохранителей Надира схватился за пистолет. Пуля ударила ему в грудь, и он сунулся носом в пыль. Остальные не стали испытывать судьбу. Их обезоружили и отогнали в сторонку. На дороге остался один Надир. «Посланник Аллаха», как называл он себя. Бородатая харя, наводившая ужас на миллионы людей. Хладнокровный палач и сластолюбивый педофил, насиловавший маленьких девочек. Мразь, возомнившая себя вершителем судеб… Сейчас он стоял и молча смотрел на нас. Полбин подошел и сорвал с него куфию – для контроля. Видеозапись само собой, но личность «посланца» следует подтвердить. В лаборатории исследуют следы пота, сверят с образцом…

Под куфией у Надира оказалась бритая голова с уже начавшей отрастать щетиной. Еще не старый, крепкий мужик. Такой будет сражаться за жизнь до конца.

– Только не долго, Иван! – сказал капитан и отошел к пленникам. В группе знали мою историю. Еще на подлете Полбин буркнул: «Если возьмем живым, он твой!» – и отвернулся. Я вытащил пистолет и шагнул к Надиру.

– Хочешь убить меня, гяур? – оскалился он. – Давай! Меня ждет райский сад с гуриями, а вот тебя – ад. Сгниешь, как собака!

Он говорил с американским акцентом – чувствовался Йель. Надир окончил его с блеском. Ему предлагали остаться в США, но там не было почвы для халифата… Я стащил с лица маску.

– Узнаешь?

Он покрутил головой.

– Я старший лейтенант Нагайкин. За мою голову ты установил награду – миллион евройен. Я перед тобой, где деньги?

Он не ответил.

– А еще я принц Айвен, которого ты хотел убить. Вспомнил?

– Да! – кивнул он. – Тебе ноги оторвало. Жаль, что не подох. Зато сучка твоя горела живьем!

Он ухмыльнулся. Однако глаза его не смеялись. В них был страх. Он боялся смерти и хотел ее одновременно. Легкой смерти. Поэтому и пытался меня спровоцировать. Он не мог знать, была ли Фикре жива, когда машина вспыхнула. Этого не знал никто…

– У меня нет ног, – сказал я, – а у тебя есть. Несправедливо. Как сказано в ваших книгах: «Око за око, зуб за зуб»?

Я выстрелил ему в голень. Он вскрикнул и упал. Следующим выстрелом я перебил ему вторую ногу и сунул пистолет в кобуру.

– В расчете!

По лицу Надира было видно, что ему очень больно. Однако сознания он не потерял.

– Ты не станешь меня добивать? – удивился он.

– Зачем? – сказал я. – Видишь? – и указал рукой.

Он повернул голову. На вершине недалекого холма маячила стая гиен. Их полосатые шкурки хорошо просматривались с дороги. Десятилетия войны выработали у гиен простой инстинкт. Там, где кружат железные птицы, всегда найдется добыча. Они прибежали на шум и теперь ждали, когда мы уберемся.

– Они загрызут и сожрут тебя, – сказал я. – У вас собаки считаются нечистыми животными, ведь так? Даже прикосновение к ним требует очищения. Как думаешь, попадешь ты после этого в рай?

Я врал. Гиен относят к подотряду кошкообразных. Но Надир этого не знал – в Йеле он изучал бизнес… Он выл все время, пока я шагал к своим. При виде меня капитан махнул рукой, парни вскинули винтовки. Пленники кончились вмиг. Треск очередей заглушил шум подлетающих вертушек.

– Что ты ему сказал? – спросил Полбин уже внутри. – Чего он орал?

– Посмотри! – указал я в окно.

Он приник к стеклу. Гиены неслись к дороге. Надир, волоча перебитые ноги и оставляя за собой кровавый след, полз к машине. Он очень хотел жить, мой смертный враг. Укрыться в машине, вызвать по спутниковой связи помощь… Гиены оказались быстрее. Надир заползал в салон, когда передняя гиена ухватила его за ногу. Подскочили другие. Они вытащили жертву на дорогу, и там завозился мерзкий клубок…

Вертушки развернулись, и одна из них выпустила ракету. Там, где стоял кортеж, вспухло огненное облако.

– Зря! – сказал капитан. – Пусть бы жрали…

История имела последствия. Кто-то проболтался. По Африке пошел слух: российские миротворцы жестоко мстят. Врагов они скармливают гиенам – живьем. В результате шахид не попадает в рай. А как же гурии? Ради чего жертвовать жизнью?

Число нападений на миротворцев в Сомали резко упало. Командование радовалось, слух не стали опровергать. Тем временем окрепла местная армия. С редкими очагами сопротивления она могла справиться и сама. ООН закрыла мандат, и нас перебросили в Нигерию. Там хозяйничали имперцы. Прибытие русских они встретили настороженно, но возражать не стали: ООН выдала мандат двум странам. С имперской армией проблем у нас не было. Враг у нас был один, и стрелял он, не разбирая, кто перед ним: имперец или русский. Объединенное командование, совместные операции… Имперцы ездили в гости к нам, мы – к ним.

В отпуск я летал к семье. Мать и Катя встречали меня радостно. Сестра расспрашивала об Африке, а мать вздыхала и просила быть осторожней. Как-то она пришла ко мне с карманным проектором. Положив его на стол, утопила кнопку. Вспыхнул экран, и на нем замелькали лица молодых японок. Они улыбались, говорили «Хай!» и махали ручками.

– Кто это? – спросил я.