Запечатанный мир

Но даже тогда ему все равно было далеко до заносчивого аристократишки Кросмана звезды Лилехейма. Сам король интересовался его мнением о новых разработках. А что же остается ему — Петиру? Позорное изгнание из стен альма-матер, места, которому он посвятил всю свою жизнь, создал имя, заслужил уважение и страх студентов. Даже бывший ректор прислушивался к нему, пока его пост не занял юнец Годвин.

Если бы его знакомый, будучи одним из советников короля, не проболтался о том, что есть техно-мир и с помощью кого в него можно попасть, то, быть может, Петир так бы и остался со своей сырой надеждой на звание артефактора.

Но стоило ему узнать о месте, где он сможет начать лучшую, более богатую, полную известности и власти жизнь — это вскружило ему голову. Петир понял: выход из его бедственного положения лежал у него прямо под самым носом.

Беседуя со все тем же знакомым за бутылкой вина, он выудил из него бесценную информацию, которую знал лишь король и узкий круг приближенных к нему людей. Старинные книги по порталам хранились лишь в двух местах — королевский дворец, куда Петиру невозможно было проникнуть, и библиотека Фафнира, откуда он изъял книги заранее, надеясь, что они пригодятся ему в достижении новой вершины.

Но была еще и третья книга, не менее важная, где и была недостающая его плану информация. И Кастелия, наивная девочка, достала ее для него. В облике ящероподобного монстра, она проникла в кабинет Алистера и переписала несколько предложений для будущего ритуала.

Оставался последний самый важный пункт — найти подходящего человека, выходца из техно-мира. Удача, сопутствующая Алистеру, во всем еще больше раззадоривала Петира. Особенно, когда он стал догадываться об истинной личности Сусперии. Одному Кросману известно, как она попала в их мир.

Понадобилось время и надежный исполнитель, чтобы проверить свои подозрения.

Петиру пригодился омолаживающий эликсир этого юного идиота Морли. Профессору пришлось опробовать его на себе первым, и он был приятно удивлен длительным результатом, а посетить университет под видом аспиранта ему не составило труда. Так он и заполучил безвольную помощницу Кастелию, заранее одурманив ее любовным зельем и расположив к себе. Каст нравилась ему такой: податливой, готовой сделать все, что он попросит. Она и достала для него первые свидетельства того, кем является Адерли. Его сокровище из другого мира.

Задачу завлечь девушку в гости он оставил на Кастелию. Но не решился заключить Сусперию в клетку в их первую встречу, помещение лаборатории было не до конца защищено магией.

И теперь Адерли лежала на соломе, ее глаза были широко распахнуты и пусты, она искусывала губы в кровь и не переставала дергаться и кричать. Да так истошно, до хрипоты, что Петиру пришлось наложить на дом дополнительные чары, отнявшие у него много энергии. Никто не смог бы их здесь обнаружить, даже самый опытный боевой маг. Не зря на защиту дома Петир потратил столько магии, энергии и собственной крови.

Он пытался кормить Сусперию, но если первую ложку каши она съедала сама, то остальное содержимое тарелки девушка с омерзением отпихивала. Ее глаза расширялись от ужаса, она терла язык, словно пытаясь снять с него что-то, и в конце концов ее тошнило раз за разом. С питьем происходило почти то же самое, за исключением того, что вместо тошноты девушка захлебывалась и раздирала горло ногтями. Будто вместо воды пила раскаленное железо, обжигающее ее изнутри и заставляя корчиться от боли.

Однажды Петир испугался, что в конвульсиях девушка может выгнуться и сломать себе позвоночник. Он уменьшил дозу зелья, записывая результаты в пухлую тетрадь для экспериментов над новыми препаратами.

Поглаживая заполненные бесценной жидкостью пузырьки, мужчина улыбался. А наверху, его ждала неутомимая Каст. Выпив омолаживающий эликсир он залюбовался своим отражением в зеркале: его тело менялось, становясь молодым, упругим, таким как когда-то.

А Сусперия умирала и возрождалась. Она видела полную тарелку копошащихся в ней червей, которые расползались по ее подбородку прямо изо рта. То вместо лица Петира возникала маска из кусков гнилой, отваливающейся склизкими кусками, плоти. Как из трещин в его пальцах, которыми он к ней прикасался, выползали черные сороконожки. Они подбирались к изгибу ее локтя и впивались в кожу, прогрызая плоть и проползая внутрь Сусперии. Шевелясь в ее венах, ползая под бугрящейся от их движений коже и выползая из глазниц и ушей.