Запертая комната. Убийца полицейских. Террористы

Гунвальд Ларссон весь перрон обрыскал – Мауритссон как сквозь землю провалился! И на лестницах не видно. Он поднялся на эскалаторе, обошел все пять выходов – пустой номер. В конце концов остановился перед витриной магазина «Стрёмс», кляня себя за невнимательность. Неужели Мауритссон все-таки заметил его? В таком случае ничто не мешало ему перебежать через перрон и сесть на поезд, идущий в противоположную сторону.

Гунвальд Ларссон мрачно посмотрел на итальянские замшевые туфли, которые охотно приобрел бы, будь в магазине его размер; о них он уже справлялся здесь несколько дней назад.

Только он повернулся, чтобы выйти из метро и сесть на автобус, идущий на Кунгсхольмен, как в другом конце подземного зала показался Мауритссон. Он направлялся к выходу на Свеавеген; к черному чемоданчику прибавился сверток с нарядной розеткой. Гунвальд Ларссон дал ему подняться по лестнице и двинулся следом.

Дойдя по Свеавеген до авиакасс, Мауритссон вошел в зал. Гунвальд Ларссон продолжал наблюдение, укрывшись за товарным фургоном на Лестмакаргатан.

Через большие окна было видно, как Мауритссон подошел к стойке и обратился к высокой блондинке в синей форме.

Интересно, куда это он собрался? На юг, надо думать, к Средиземному морю. А то и подальше, теперь многие в Африке отдыхают. Стокгольм его, понятно, сейчас не устраивает. Как только Мальмстрём и Мурен смекнут, что он их продал, ему несдобровать.

Мауритссон открыл чемоданчик, положил в него свой сверток – конфеты, что ли? – получил билет и сунул его в карман пиджака.

Выйдя на улицу, он не спеша направился в сторону Сергельсторг. Гунвальд Ларссон проводил его взглядом и вошел в кассовый зал.

Девушка, которая обслуживала Мауритссона, искала что-то в картотеке.

– Слушаю вас, – обратилась она к Гунвальду Ларссону, продолжая перебирать карточки.

– К вам сейчас подходил господин, мне нужно узнать, купил он билет? И если купил – куда?

– Простите, но я не обязана отвечать на такие вопросы, – сказала блондинка. – А зачем это вам?

Гунвальд Ларссон положил на стойку свой документ. Девушка поглядела на удостоверение, потом на Гунвальда Ларссона и сказала:

– Насколько я понимаю, вас интересует граф фон Бранденбург? Он взял билет до Йёнчёпинга на самолет, который вылетает в пятнадцать сорок. В аэропорт, вероятно, поедет на автобусе, он спрашивал расписание. Автобус отходит в сторону Сергельсторг без пяти три. А что, граф…

– Спасибо, больше вопросов нет, – сказал Гунвальд Ларссон. – Всего доброго.

Идя к выходу, он соображал, с чего это Мауритссона вдруг потянуло в Йёнчёпинг. Потом вспомнил его анкетные данные: ну конечно, ведь он там родился, и там по-прежнему живет его мать.

Ясно, Мауритссон решил спрятаться у мамочки…

Гунвальд Ларссон вышел на Свеавеген.

Он поглядел в сторону Сергельсторг – вдали, наслаждаясь солнышком, не спеша шагал Филип Верный Мауритссон Хольм фон Бранденбург.

Гунвальд Ларссон взял курс в противоположную сторону. Ему нужен был телефон-автомат, чтобы созвониться с Кольбергом.

23

Леннарт Кольберг явился на свидание с Гунвальдом Ларссоном, вооруженный всевозможными отмычками, чтобы открыть дверь квартиры на Армфельтсгатан. Правда, не мешало бы, кроме того, запастись ордером на обыск за подписью прокурора Ульссона. Однако их ничуть не тревожил тот факт, что они нарушают порядок. Расчет был прост: если в квартире Мауритссона найдется что-нибудь для Бульдозера, тот на радостях не станет придираться. А не найдут ничего – ему необязательно знать о нарушении.

И вообще, о каком нарушении можно говорить, сама служба уже была нарушением.

К этому времени Мауритссон уже должен был вылететь из Стокгольма на юг – не в Африку, конечно, но все же достаточно далеко, чтобы они могли работать без помех.

Все двери в этом доме были снабжены стандартными замками. Квартира Мауритссона не представляла исключения, и Кольберг за несколько минут справился с замком. Правда, дверь еще запиралась двумя цепочками и задвижкой, но только изнутри. Очевидно, хозяин опасался гостей поназойливее, чем простые побирушки и разносчики, от которых его ограждала строгая надпись на эмалированной табличке, привинченной к дверному косяку.

Квартира состояла из трех комнат, кухни, прихожей, ванной и производила шикарное впечатление. Обстановка довольно дорогая, но с налетом безвкусицы. Они вошли в гостиную. Прямо перед ними стояла стенка из тика: книжные полки, шкаф, встроенный секретер. Одну полку занимали дешевые книжонки, на других стояли всякие безделушки – сувениры, фарфоровые фигурки, вазочки, блюдечки. На стенах висели олеографии и репродукции, какие можно приобрести в третьеразрядных магазинчиках.

Мебель, гардины, ковры – все это, несомненно, стоило немалых денег, однако подбор был случайный, материал, цвет, узоры плохо сочетались.