Читаем Записи и выписки полностью

А приятелю С. Аверинцева («надо его знать, чтобы оценить», сказал С. А.) приснился говорящий кот. Он счел кота оракулом и спросил, будет ли война. Кот ответил что-то матерное, а про войну — неразборчиво. Другой кот со шкафа пояснил: про войну он говорит только по-китайски.


«Фальшивый купон» — не он ли образец того рассказа Хармса («Связь»), где неведомо взаимосвязанные герои в финале едут в одном трамвае? а заодно и поэтики совпадений в «Докторе Живаго», о которой теперь много пишут?

Feedback Эпиграф в ОГ: «Делая подлость, не ссылайтесь на время. Помните, что время может сослаться на вас».

Festina lente — «не спешите, но делайте быстро».

Физиология Я как тот персонаж из притчи Заяицкого, который забыл, что психология — наука неисчерпаемая, а физиология исчерпаемая, не рассчитал темпа и к 45 годам выучил ее до конца. Очень был недоволен: в старой науке ничего не осталось, а новую начинать поздно. Так и кончил жизнь, занимаясь рыбной ловлей. А я (не умея ловить рыбу) взялся за новую, за лингвистику стиха, и недоволен, что жизни уже не хватит.

Фирс С. Г. Голицын, «длинный Фирс», не сделал карьеры, потому что именины Фирса — 14 декабря.

Хмель Костров трезвый не любил стихов Петрова, а пьяный любил (Вяз. ЛП, 69).

«Хорошее

искусство — это то, которое современникам кажется старинным, а потомкам — новым». Плутарх, «Перикл», 13, о Парфеноне.

Хер Ответ А. С. Хвостова на послание А. В. Храповицкого начинался: «От хера умного к посредственному херу Пришло послание. Доволен я чрез меру…» итд. («Раут», III, 155).

Цензура Благоразумный цензор держится системы: угадывать, как могут истолковать статью враги; неблагоразумный и такой системы не держится, а только боится (Никитенко, 22 дек 1852). Цензор Ахматов запретил арифметику, потому что в одном месте между цифрами стоял ряд точек, обнаруживавший тайный умысел (25 февр. 1853).

«…а Царевна-лягушка став красавицей, еще долго чувствовала себя чудовищем» — и наоборот. — «Принц, конечно, к Золушке пришел, но не женился на ней», сказала девочка. [412]

Цареубийца «Оставалось истребить последнего тирана, а таким был он сам». Ремизов о Савинкове, Ив., 266. См. АФИНЫ.

Ценность Психолог сказал: «У Житкова в «Что я видел» самое замечательное и труднодостижимое для взрослого — безоценочность».

Цель «Дядя Филя! Что делается на том свете, ты чувствуешь?» — «Так себе — пустяки и мероприятия. Это несерьезно, Иван Федорович, зря люди помирают» (Платонов, «Четырнадцать красных избушек»).

Центон русский, из малоизвестных (ср. ПОСТМОДЕРНИЗМ): у Вересаева в рец. на «Алкея и Сафо» В. Иванова, по поводу сборки текстов из порознь дошедших фрагментов:

Вновь я посетилТот уголок земли, где я провел
Отшельником два года незаметных.Вот мельница, — она уж развалилась;Прервали свой голодный рев [колеса?]…

«Человек человеку — черный ящик». «Человек человеку — Розеттский камень».

Человек «Еще в Петербурге я спросил К., как он к человеку относится. Ничему не удивляюсь, ответил К., жду от каждого самой последней подлости, но верю в добро — такая у меня повадка» (Ремизов, «Учитель музыки»), — «Теперь уж приходится спрашивать не «веришь ли в бога», а «веришь ли в человека»«(Вяч. Иванов М. Альтману, 80).


Перейти на страницу:

Похожие книги

Афганистан. Честь имею!
Афганистан. Честь имею!

Новая книга доктора технических и кандидата военных наук полковника С.В.Баленко посвящена судьбам легендарных воинов — героев спецназа ГРУ.Одной из важных вех в истории спецназа ГРУ стала Афганская война, которая унесла жизни многих тысяч советских солдат. Отряды спецназовцев самоотверженно действовали в тылу врага, осуществляли разведку, в случае необходимости уничтожали командные пункты, ракетные установки, нарушали связь и энергоснабжение, разрушали транспортные коммуникации противника — выполняли самые сложные и опасные задания советского командования. Вначале это были отдельные отряды, а ближе к концу войны их объединили в две бригады, которые для конспирации назывались отдельными мотострелковыми батальонами.В этой книге рассказано о героях‑спецназовцах, которым не суждено было живыми вернуться на Родину. Но на ее страницах они предстают перед нами как живые. Мы можем всмотреться в их лица, прочесть письма, которые они писали родным, узнать о беспримерных подвигах, которые они совершили во имя своего воинского долга перед Родиной…

Сергей Викторович Баленко

Биографии и Мемуары