Читаем Записи и выписки полностью

Философия и филология«Ревнуйте о том, чтобы пророчествовать, но не запрещай говорить и языками» (1 Кор. 14–39). «Ибо когда я молюсь на незнакомом языке, то хотя дух мой и молится, но ум мой остается без плода» (14–14). А христианство в это время для многих молящихся было еще очень незнакомым языком.

Ферзь «Фирс на доске был царь, а конь был господин» в басне Хвостова.

Хронотоп — лимерик И. Оказова с правкой С. Ав. (ср. ЦЕННОСТЕЙ СИСТЕМА):

Раз один человек в КонотопеОказался в чужом хронотопе,Но на то несмотря,
Под конец ноябряОн утоп во всемирном потопе.

Хронотоп — это пространственно-временной континуум по формуле: «рыть канаву от забора до обеда».

Хвост

Приличен каждый зверь, носящий сзади хвост,Затем, что он умен, а между прочим прост.(А. А. Фет, 512)

Хитрость Суворов говорил: тот не хитер, о ком все говорят хитер. — Подтекст — вопрос Александра Великого голым мудрецам, см. САМЫЙ.

Христианство Когда военнопоселенский архитектор попросил выплатить ему жалованье договорное, а не урезанное, Аракчеев сказал ему: брось ты эту вольтеровщину и будь истинным христианином (Кизев., ИО, 334).

Царь спросил Шаляпина, почему басов любят меньше, чем теноров. «Поем либо монахов, либо дьяволов, либо царей — разве сравнишь?» Царь подергал бородку: «Да, какие-то роли неинтересные» (Седых, 147).

Цевница «По струнам цевницы святой Смычком Аполлон ударяет, И светлые песни сменяет Тоскливый напев гробовой» — И. Анненский, пер. «Геракла», 349 сл. («Цевница, свирель, сопель» Академич. словарь). А Зелинский еще роптал на «по сердцу и [300] мыслям провел ты мне скорби тяжелым смычком», потому что у греков не было смычков! «Вот и товарищ тебе, Мандельш там…» итд.

Ценность АиФ, 1995, 36, отзывы детей о политиках: «Ельцин и плохой и хороший: плохой, потому что Чечню разбомбил, хороший, потому что нас не разбомбил».

Ценность Ахматова Блока ценила «за Тютчевым», а Гумилева «около Дельвига» (Лукн., 300).

Ценность

Когда я говорю «Это 4-ст. ямб», я — ученый, когда говорю «Этот ямб хороший», я — изучаемый.

Цель М. Кузмин, «Стружки» (Рос, 1925, 5, 166): на митинге солдат говорил: «Если с немцем не драться, то что же с ним делать?» — а зачем с немцем нужно что-нибудь делать, никому не известно. «Многие заботы об искусстве, его природе и назначении напоминают этого солдата».

Цитата В анекдоте дама недовольна «Гамлетом»: «общеизвестные цитаты, сшитые на живую нитку!» Собственно, каждый человек есть связка цитат, и у меня только перетерлась нитка, на которую они нанизаны. По-марксистски это называется: точка пересечения социальных отношений. См. ЛИЧНОСТЬ.

«Цнотхим» была вывеска на доме в Старосадском переулке; cnota по-польски значит «добродетель».

Кому роскошь дорога, а не мила цнота,Перед тыми накажи зачинить ворота.(«Плутархус» Герасима Смотрицкого)

«Цынцырны

— цынцырны — цынцырны — цыцы», — изображает Блок бредовую мазурку в проекте варшавской главы «Возмездия». Это звукоподражание — от любимого им Полонского, «…И цынцырны стрекотанье…» («Ночь в Крыму», с примеч. «татарское слово то же, что и цикада»).

Человек — это мыслящий тростник, а НН — это чувствующий гранит.

Четверг считался недобрым днем по созвучию с червем и добрым по созвучию с верхом (С. М. Толстая).

Чичиков и Манилов В Китае, когда двое пропускают друг друга в дверь, третьей репликой следует сказать: «подчинение выше уважения» — и пройти (Слышано от В. М. Солнцева. Б. Рифтин сказал: «Может быть, так было в эпоху вежливости, но не сейчас). [301]

Чувство Г. Уолпол говорил: мир — это комедия для тех, кто думает, и трагедия для тех, кто чувствует. «Думай за себя, чувствуй за других» — кажется, это Хаусмен?

Чувство Есенина водили в ночлежку (чтобы вправду было: «я читаю стихи проституткам…»), он изо всех сил читал стихи, слушали его прохладно, только одна женщина плакала навзрыд. Когда уходили, он подошел, заговорил, она не ответила: оказалось — глухая (Эрлих, 67).

Чувство «Очень чувствительна и очень бесчувственна», — сказала дочь о NN.

Чужое слово Если я в газетной заметке возьму каждое слово в кавычки — она обретет фантастическую глубину: почти Андрей Белый. Кавычки — знак безответственности (как и тире).

Чтение «Ты хочешь читать в его душе слишком уж мелкий шрифт».

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 великих кумиров XX века
100 великих кумиров XX века

Во все времена и у всех народов были свои кумиры, которых обожали тысячи, а порой и миллионы людей. Перед ними преклонялись, стремились быть похожими на них, изучали биографии и жадно ловили все слухи и известия о знаменитостях.Научно-техническая революция XX века серьёзно повлияла на формирование вкусов и предпочтений широкой публики. С увеличением тиражей газет и журналов, появлением кино, радио, телевидения, Интернета любая информация стала доходить до людей гораздо быстрее и в большем объёме; выросли и возможности манипулирования общественным сознанием.Книга о ста великих кумирах XX века — это не только и не столько сборник занимательных биографических новелл. Это прежде всего рассказы о том, как были «сотворены» кумиры новейшего времени, почему их жизнь привлекала пристальное внимание современников. Подбор персоналий для данной книги отражает любопытную тенденцию: кумирами народов всё чаще становятся не монархи, политики и полководцы, а спортсмены, путешественники, люди искусства и шоу-бизнеса, известные модельеры, иногда писатели и учёные.

Игорь Анатольевич Мусский

Биографии и Мемуары / Энциклопедии / Документальное / Словари и Энциклопедии
100 великих деятелей тайных обществ
100 великих деятелей тайных обществ

Существует мнение, что тайные общества правят миром, а история мира – это история противостояния тайных союзов и обществ. Все они существовали веками. Уже сам факт тайной их деятельности сообщал этим организациям ореол сверхъестественного и загадочного.В книге историка Бориса Соколова рассказывается о выдающихся деятелях тайных союзов и обществ мира, начиная от легендарного основателя ордена розенкрейцеров Христиана Розенкрейца и заканчивая масонами различных лож. Читателя ждет немало неожиданного, поскольку порой членами тайных обществ оказываются известные люди, принадлежность которых к той или иной организации трудно было бы представить: граф Сен-Жермен, Джеймс Андерсон, Иван Елагин, король Пруссии Фридрих Великий, Николай Новиков, русские полководцы Александр Суворов и Михаил Кутузов, Кондратий Рылеев, Джордж Вашингтон, Теодор Рузвельт, Гарри Трумэн и многие другие.

Борис Вадимович Соколов

Биографии и Мемуары