Записки

«Переброска частей генерала Говорущенко на левый берег Волги имела целью скорейшее соединение с войсками Верховного Правителя и намечалась в связи с передачей в состав Кавармии 1-го донского корпуса и обещанным прибытием 2 пластунской бригады, о начале переброски которой в Кавармию я был телеграфно уведомлен. Отход уральцев на Восток и намечаемая передача донцам вновь 1-го корпуса, задержание Добрармией 2 пластунской бригады и приказание направить туда-же терцев, конечно, в корне меняют положение. При этих условиях не только перебросить что-либо на левый берег Волги в район Камышина не могу, но от всякой активности на северном направлении вынужден отказаться. Боевой состав армии (6 дивизия в бой введена быть не может) таков, что при указании действовать одновременно и на Астраханском и на Саратовском направлениях последнее направление могу лишь наблюдать.

Царицын 16 июля 1919 Нр 01549 Врангель».

На следующий день, 17-го июля по получении известий о взятии Добровольческой армией Полтавы, я телеграфировал генералу Романовскому:

«2 пластунская бригада была мне обещана взамен 7 дивизии еще месяц тому назад. Нр 010275 Вы сообщаете что она будет переброшена Кавармию по взятии Полтавы. Ныне Полтава взята – могу ли на сей раз рассчитывать на исполнение обещания. Переход противника в наступление значительными силами против генерала Мамонова при отсутствии в Царицыне резервов грозит свести на нет всю заволжскую операцию и прекратить всякий подвоз по Волге.

Царицын 17 июля Нр 01559.

Врангель».

В тот же день я получил телеграмму последнего:

«Директива Главкома Нр 08878 остается без изменений. Главной задачей Кавармии этой директивой ставится выход на линию Саратов, Ртищево, Балашов и дальнейшее наступление на север. Связь с уральцами и очищение нижнего плеса Волги являются второстепенными задачами. 2 терская дивизия оставлена Кавармии до взятия Камышина почему теперь подлежит немедленной переброске в Добрармию откуда с переброской терцев немедленно пойдет в Кавармию 2 пластунская бригада. Телеграммой 0145 1 донской корпус включен в состав Кавармии на время операции в районе Камышин-Балашов что и надлежит иметь в виду. Отряд полковника Голубинцева Главком приказал вернуть Донармии в первую очередь при первой к тому возможности.

Таганрог 17 июля 1919 года Нр 010306. Романовский».

Лично данное мне 20 июля Главнокомандующим обещание выслать мне взамен передаваемой в Добровольческую армию 7-ой пехотной дивизии 2-ую кубанскую пластунскую бригаду опять не выполнялось. Сперва бригада, о начале переброски которой на мой фронт я был уже ставкой телеграфно уведомлен, была задержана впредь до овладения войсками генерала Май-Маевского Полтавой. Ныне Полтава была взята, а генерал Романовский уведомлял меня, что пластуны задерживаются до прибытия из состава моей армии 2-ой терской казачьей дивизии. Я по-прежнему не мог рассчитывать на данные мне Главнокомандующим обещания.

Кубань все еще пополнений не присылала. Некомплект в полках достиг громадных размеров. Полки насчитывали не более 300–400 шашек. Некоторые и того меньше. Огромный некомплект был и в пластунских частях, 6-ая дивизия не закончила формирование. Прибывшие ингуши и дагестанцы были совершенно не боеспособны. Люди необучены, не хватало седел, не было вовсе шашек. Лошади в коннице и артиллерии были окончательно измотаны. Некоторые 4-х орудийные батареи пришлось свести в 2-х орудийные. Материальная часть пришла в полное расстройство. Между тем, противник сосредотачивал к Саратову, на поддержку отступающим вдоль Волги красным частям, новые, свежие силы. Последние брались частью из внутренних губерний, частью снимались с Сибирского фронта.

Ставка требовала продолжения наступления, не желая считаться ни с какими доводами. По овладению Камышином, генерал Романовский вызвал меня к аппарату и лично передал указания Главнокомандующего преследование энергично продолжать. Я ясно отдавал себе отчет в том, что в ближайшее время, несмотря на всю доблесть частей, наступление наше захлебнется. Требуя от моих войск выполнения указания Главнокомандующего, я в то же время принимал все меры на случай необходимости нашего отхода, всячески торопил работы по укреплению Царицынской позиции, требовал принятия мер по завершению формирования 6-ой пехотной дивизии. Во главе последней был поставлен храбрый и деятельный генерал Писарев. Я неустанно телеграфировал кубанскому войсковому и походному атаманам и председателю Законодательной Рады, требуя присылки подкреплений. По соглашению Главнокомандующего с Кубанским правительством, довольствие Кавказской армии приняло на себя последнее. Кубань взятое на себя обязательство выполняла самым недобросовестным образом. На мои жалобы Кубанское правительство оправдывалось, ссылаясь на какие-то денежные расчеты свои с главным командованием. Обращения в ставку оставались без ответа.