Записки

Вместе с тем, учитывая тяжелое положение армии, я тогда же приказал начать эвакуацию города. Согласно выработанного начальником военных сообщений генералом Махровым плана, ежедневной отправке с обоих вокзалов Царицына подлежало семь поездов. В первую очередь эвакуировались имеющие военную ценность грузы, затем правительственные, тыловые и армейские учреждения и, наконец, семьи военнослужащих. Была предоставлена возможность выезжать и неслужащему люду. Запись желающих была открыта в городской управе и у коменданта города. Отъезжавшим разрешалось брать лишь ручной багаж. По мере приближения красных армий к Царицыну беспокойство среди населения увеличивалось. Желающих выехать оказывалось множество. К тому же, несмотря на запрещение, отъезжающие стремились увезти с собой все движимое имущество. Поезда оказывались забитыми мебелью, мануфактурой и прочим. Благодаря ли растерянности и нерадивости железнодорожной администрации, или вследствие злонамеренной скрытой работы агентов противника, эвакуация в первые дни шла весьма неуспешно. Вместо намеченных семи эшелонов в первый день удалось отправить лишь четыре, на третий ушло всего три поезда. Генерал Махров жаловался, что ничего сделать не может.

Взяв с собой несколько казаков моего конвоя, я лично отправился на вокзал, где застал готовый к отходу пассажирский эшелон. Большое количество вагонов оказалось гружеными пианино, зеркалами, мебелью и т. п. Я тут же приказал конвойным выбрасывать все это на платформу, ломать и рубить, приказав освободившиеся вагоны отдать под казенные грузы. Осматривая далее грузившиеся на запасных путях эшелоны, я обнаружил ряд вагонов уже запломбированных, где вместо того чтобы, как значилось по ведомостям, должны были находиться артиллерийские грузы, оказались частные пассажиры, главным образом евреи, торговцы, выезжавшие с принадлежавшими им товарами. Прижатые мною к стене, они признались, что вагоны куплены ими. Деньги поделили начальник станции, составитель поездов и сцепщик. Я тут же арестовал этих лиц и в тот же день предал военно-полевому суду по обвинению в содействии успеху противника. В ту же ночь они были повешены: двое на вокзалах города, один на городской площади. Соответствующий приказ мой был той же ночью отпечатан; я приказал расклеить его на. всех станциях железной дороги. С этого дня эвакуация шла блестяще. Вместо намеченных семи удалось отправлять ежедневно восемь поездов. Ко времени подхода красных к Царицыну эвакуация была закончена.

12-го августа я получил ответ генерала Деникина на мое письмо от 29 июля: