Эти догадки нервны и нежны, они не терпят суеты и громких слов, грубые формы банальностей оберегают их от нескромных из-за поспешности домыслов. И, мелькая мимо метеоритным дождём, они будят в нас тревогу непостижимостью ясности до конца и величавым великолепием. Не от того, что глупы или «не дано», а от понимания собственной ничтожности, из-за уничижения себя, что от гордыни, с целью досадить неведомом кому.