Записки афинского курьера

Райка медленно выползла из под одеяла и стала натягивать на себя свитер с горлом, который ей мама привезла из Ирландии.

– Девушка! – Миша удивленно выкатил глаза, – зажаритесь!

От слова «зажаритесь» Раиса вздрогнула и бессознательно зажевала губами.

На дне рожденья действительно было страшно весело. Гости шумно переговариваясь, накладывали друг другу в тарелки разные вкусности. Райка вяло ковыряла вилкой в оливье, вытаскивала оттуда яичные крошки, тщательно обтирала их салфеткой и клала на язык. Она попробовала танцевать, но ноги разъезжались в разные стороны и получалась «Ламбада» на палубе штормового корабля. Люська от всей души мочила «русскую», яростно притопывая ногой, обутой в туфлю сорок третьего размера. Когда в темноте внесли обещанный трехъярусный торт с кремовыми розочками и свечами, Райка чуть не потеряла сознание и, сглатывая противную вязкую слюну, незаметно двинулась к выходу.

В день когда был сельдерей, Райка вызвала участкового врача. Он внимательно осмотрел Райку и, поставив предварительный диагноз «сердечная слабость», выписал кучу направлений на анализы и без разговоров открыл больничный лист. Райка лежала в постели чистая и умиротворенная, в голове ее звенели высокие мысли, она почти физически начала ощущать присутствие в комнате чего-то святого. Обещанная потеря десяти килограммов ее больше не занимала. Чего там десять! Она можно сказать находилась в полной прострации. Единственное, что ее смущало – это Мишино отсутствие.

– Ничего, – решила она в один из моментов возвращения из виртуального мира, – досижу на диете последние два дня, а потом устрою ему показательные выступления с шампанским, дичью и индивидуальным стриптизом! От этой чудесной идеи у Райки сладко засосало под ложечкой и она снова улетела на Альфа Центавра.

Миша позвонил сам. Он долго и нудно интересовался «как дела», «что нового»? Райка заговорщически молчала «Приходи, увидишь!» – кокетливо предложила она в конце разговора.

– Пока, до вечера! – попрощался Миша.

– По-о-ка! – довольно пропела в трубку Райка.

Миша сперва узнал Райку по косе. Потом вдруг в почти помутненном сознании возникли счастливые школьные годы, когда они вместе играли в драмкружке, он – прекрасного принца, она – злую ведьму из «Белоснежки». Только в этот раз Райка была без грима, но в таком же широком мешке (эх! Блин! Знал бы он сколько она за него отвалила!), такая же плоская со всех сторон, сутуловатая и неуклюжая (Эх! Знал бы он, что головокружение ловкости не добавляет!). С серым лицом, длинным носом и огромными черными кругами под глазами. Толстущая коса смотрелась кем-то в шутку забытым у нее на голове театральным реквизитом.

– Ну, как? Нравлюсь? – Райка по-своему объяснила Мишин ступор.

– А-а-а, выжал из себя поклонник.

– Проходи, че ты как не родной? – Райка небрежно махнула рукой вглубь квартиры, где перед диваном стоял низкий столик, накрытый на двоих, – хочешь музыку включим? Так как раз стоит твоя любимая.

Весь танец Мишу не покидало ощущение, что он на балу в реанимационном отделении туберкулезного диспансера, а к нему прижимается без ведома главврача преждевременно вставшая с койки послеоперационная тяжелобольная. От нее даже пахло не как обычно зелеными яблоками, а чем-то типа формалина.

– Рай, чем это от тебя пахнет? – Миша долго готовился озвучить этот вопрос, боясь услышать в ответ самое страшное.

– «Маже нуар», «Черная магия» в переводе на русский. Франция. Знаешь сколько стоит?

– А, магия, – Миша обрадовано улыбнулся, – все равно ты сегодня какая-то не такая. Какая-то как батарея.

– Горячая, да? – Райка, танцуя, прижалась еще плотнее.

– Нет, ребристая.

Вечер прошел довольно уныло. Миша ерзал, путался в словах и действиях. А потом ушел. Райка терялась в догадках. Наконец ее осенило.

– Да стушевался он! Запаниковал! В принципе, Миша всегда терялся в присутствии красивых женщин, а тут еще я – подружка, которая почти на его глазах из лягушки превратилась в царевну. – Райка расчувствовалась и так зажалела своего Бублика, что решила ему тут же позвонить. Однако, к ее вящему удивлению Бублика дома не оказалось.

– Стало быть еще не дошел, – решила она.

Больничный лист заканчивался через два дня. Она отключила телефон, честно блюдя период адаптации в виде тертых кабачков и ровно в четверг отправилась покорять все отделы одновременно.

Пожалуй, если б сама Мерелин Монро спустилась с небес на землю и вошла в отдел, эффект присутствия был бы гораздо скуднее. За спиной Раисы Константиновны шептались, шушукались и, как ей казалось, от захлебывания восторгом хихикали. Она, высоко подняв голову и сексуально покачивая остатками бедер, гордо проплыла на свое место. Но самое главное – ей очень хотелось увидеть Люську. Хоть она, конечно, и плебейка, однако на этот раз оказалась права на все сто. Ну и похвастаться, естественно «нью луком» не мешало бы. Делая вид, что вокруг ничего не происходит, Райка небрежно обратилась к соседке справа.

– Кать, ты сегодня Люську мою случайно не видела? Что-то ее не слышно.

Все вдруг как по команде замолчали и в зале повисла напряженная тишина.