Записки бандитского адвоката

Немного успокоившись, я понял, что сейчас для Рафа важно, конечно, правильно себя преподнести, утвердиться среди сокамерников, а потом уже думать о своей реабилитации.

Дверь неожиданно открылась, и вошел конвоир с листком в руках. Я узнал свой почерк.

– Солоника на допрос вы вызывали? – обратился он ко мне.

Раф вопросительно посмотрел на меня. Я поправил конвоира:

– Не на допрос, а на беседу. Я адвокат.

– Ну да, на беседу, – поправился конвоир, взглянув еще раз на листок.

– Я.

– Так вот, вы должны сначала… Не положено двоих заключенных в одном кабинете держать, поэтому… Когда вы освободитесь?

– Да мы в принципе закончили, так что вводите. А этого можно забрать. – И я показал на Рафа.

Раф кивнул мне и еще раз повторил:

– Не забудьте, о чем я просил.

Дверь открылась, и в кабинет вошел мужчина в спортивном костюме и в наручниках. Я заметил, как у Рафа округлились глаза, когда он посмотрел на наручники: в «Матросской тишине» это очень редкое явление. Я расписался, и Рафа увели.

Конвоиры, которые ввели Солоника, усадили его на стул и ловким движением пристегнули его руку к металлической ножке стула. Я попытался протестовать:

– Снимите хотя бы наручники!

– Не положено! – И конвоиры вышли из кабинета.

Я стал разглядывать Александра Солоника: русоволосый, голубоглазый мужчина лет тридцати двух-тридцати трех, невысокий, крепкого телосложения. Он смотрел на меня и улыбался. Мы помолчали, и я немножко успокоился: хоть не громила, не зверское лицо, улыбается – уже хорошо! Я вынул из кармана взятый накануне у Наташи брелок – в качестве условного знака – и положил его на стол. Солоник тут же кивнул и сказал:

– Я ждал вас завтра. – И тут же, взяв свободной рукой брелок, улыбнулся и спросил: – Ну как она там? Небось гоняет на машине?

Странно, откуда он знал, что я должен прийти завтра.

– Валерий Михайлович, ваш адвокат, – тем не менее представился я.

Он продолжал улыбаться, осматривая кабинет, и вдруг спросил:

– Как там, на воле-то? Как погода?

Быстро оглянувшись, он вытащил из кармана спортивных брюк шпильку и ловким движением расстегнул наручник.

Я оторопел. Солоник встал, разминая ноги, и двинулся в мою сторону. Ну вот, сейчас под видом того, что он хочет подойти к окну, резко обернется, схватит меня за горло, и готово: я – заложник. Руки у меня будто онемели, я медленно просунул левую руку в карман пиджака, где лежал газовый баллончик. Но Солоник, приблизившись, выглянул в окно, которое выходило в тюремный двор, посмотрел на небо: погода стояла ясная, и, пройдясь по кабинету, вновь сел за стол.

Я молчал.

– Вы в курсе, – сказал Солоник, – что вам необходимо ходить ко мне каждый день?

– Да, – ответил я, – меня об этом предупреждали. Но, честно говоря, я не вижу в этом никакой необходимости.

– Необходимость есть, – сказал Александр. – Дело в том, что моей жизни угрожает опасность, и я вынужден был разработать систему собственной безопасности. Так вот, ваши ежедневные визиты ко мне тоже частично ее гарантируют. По крайней мере, будете знать, жив ли я, здоров ли, не случилось ли со мной чего.

Александр, безусловно, не преувеличивал. Я понимал, что частые посещения адвоката могут повлиять на тех, кто задумал что-либо против него.

– К тому же, – сказал Солоник, – тут рядом сидит Мавроди, и к нему адвокат ходит каждый день и находится с ним с утра до вечера.

Прервав Солоника, я сказал, что у меня такой возможности нет, так как я работаю и с другими клиентами. Александр предложил:

– Освободитесь от них. Вам будут больше платить.

– Дело не в деньгах, – сказал я, – не могу я бросить людей, потому что решается их судьба.

– Это верно, – согласился Александр. – Хорошо, тогда приходите пока каждый день на какой-то промежуток времени. И еще. Если вы увидите Наташу, передайте ей, пожалуйста, что я написал заявление о предоставлении мне в камеру телевизора. Пусть купит нормальный, японский телевизор с небольшим экраном и обязательно с пультом. Об остальном я все ей написал.

«Так, значит, он как-то поддерживает с ней связь!» – быстро подумал я и спросил:

– А с кем ты сидишь?

– Я в одиночной камере. Вообще-то она рассчитана на четверых, там четыре шконки, но сижу я один. Так лучше, не жалуюсь. – И добавил улыбаясь: – Поэтому и составил список, что мне нужно принести: кофеварку, телевизор, холодильник. Пусть Наташа все подготовит.

– Может быть, принести что-нибудь из еды? – спросил я.

– Нет, ничего не нужно. Я здесь нормально питаюсь.

– В каком смысле нормально? Тюремной пищей, что ли?

– Нет. К тюремной пище я вообще не притрагиваюсь. Мне доставляют продукты другим путем, с этим проблем нет, только холодильник нужен.

– Не волнуйся, я все передам, – сказал я.

– Тогда, пожалуй, все. До завтра.

– Хорошо, завтра опять встретимся.

– В какое примерно время вас ждать?

– Сюда очень трудно проходить, поскольку большая очередь из адвокатов и следователей. Мне надо будет наладить определенную систему моих визитов.

Я вызвал конвоиров, расписался в листке, и Александра увели.

Солоник говорил…