Записки безумной оптимистки

И еще, после той программы я поняла, да, в писательском мире существует зависть, только странное дело, литераторы "высшего эшелона" ей не подвержены.

Ни одного плохого слова не сказала о коллегах по жанру Татьяна Полякова. Во всех своих интервью она, светлый, радостный человек, никогда не критикует своих собратьев. Александра Маринина, Татьяна Устинова, Борис Акунин, Полина Дашкова... Я хорошо знаю этих людей, постоянно пишущих, вечно занятых, у них нет времени на тусовки и пустое ничегонеделание, они всегда приветливы друг с другом и ни разу ни один из них не обидел меня, хотя, мои детективы, положа руку на сердце, нельзя назвать классическими.

А как я боялась Татьяну Толстую! Не передать словами! Когда на Московской международной книжной выставке-ярмарке Игорь Вячеславович Сопиков сказал:

- Пошли, познакомишься с Толстой.

Я вцепилась в стену и затрясла головой.

- Нет!

- Почему? - опешил Сопиков.

- Она эстетка, тонкий знаток русского языка, сейчас будет надо мной смеяться.

- Что за дурь пришла тебе в голову? - удивился Игорь Вячеславович и впихнул меня в крохотную комнатушку, где пила чай создательница романов "Изюм" и "Кысь!" Татьяна Толстая подняла на меня свои удивительные, темно-карие глаза и глубоким голосом спросила:

- Даша, вы подпишете мне свою книгу? Знаете, в какие-то моменты, даже я смеялась!

Мои ноги подкосились, я плюхнулась на стул, и ляпнула:

- О господи, я вас до жути боялась!

Секунду Татьяна сидела молча, потом стала хохотать.

Еще больше я перепугалась, когда смотрела по телевизору интервью Василия Аксенова. Неожиданно ведущий спросил писателя:

- Ну а как вы относитесь ко всяким Донцовым?

Услыхав вопрос, я моментально вскочила и побежала в коридор. Сейчас Василий Аксенов, уважаемый всеми писатель, умный, ехидный человек, сделает из меня отбивную, лучше уж не стану слушать его ответ, а то еще заплачу!

Но дома у нас любят, когда телек орет почти на полную мощность, поэтому слова Василия Аксенова догнали меня в коридоре, не ручаюсь за точность, но сказал он примерно так:

- Донцова пишет психотерапевтическую литературу, многим людям она дарит хорошее настроение и уверенность в себя. Я уважаю эту на редкость трудолюбивую женщину.

Слезы все-таки полились у меня из глаз, но от радости.

Меня часто спрашивают, интересно ли на тусовках. Не знаю, я там не бываю. Честно говоря, мероприятия, на которых я обязана быть, навевают скуку. После официальной части все несутся к столу, кладут еду на тарелки и принимаются самозабвенно сплетничать. Ровно через пять минут меня начинает разбирать тоска, а в голове вертится одна простая мысль: уже целый час тут толкусь, за это время можно было бы две страницы написать!

Времени мне жаль, да и не хватает его катастрофически. Я встаю в шесть утра и до трех часов дня работаю, пишу свои двадцать страниц, потом спешно одеваюсь и бегу по делам, коих не счесть: радио, телевидение, журналисты, издательство. А еще есть книжные магазины, где читатели ждут автографов.

При этом никто не снимал с меня обязанностей жены, матери и бабушки. Частенько мне приходится ездить за продуктами после полуночи, а потом готовить своим еду. Да еще собаки, которых следует выгуливать и непременно накормить, так что мой день расписан по минутам, времени на бесцельное стояние с тарелкой среди тех, кто не мыслит себя без тусовки, у меня попросту нет. За последний год я пришла всего на три светских мероприятия и то потому, что это были презентации книг дорогих моему сердцу людей. Если в моем графике образуется окошко, я лучше проведу эти редкие минуты с дочкой, внуком или сяду вязать своим мопсам зимние кофточки. Я очень люблю вязать и в дописательской жизни обвязывала всех детей и знакомых.

Кстати, о мопсах. Думаю, многим хочется узнать, как в нашем доме появились Муля и Ада.

Зимой 1999 года мы с Маней забежали на минутку в гости к одной моей знакомой, Любе Фалк. Любаша любит животных, у нее постоянно живут кошки, собаки, кроме того, у Любы трое детей, один совсем маленький, и все это детско-собачье-кошачье стадо копошится в крохотной двухкомнатной квартирке, вылизанной до блеска домовитой Любаней. Поэтому, нажав на звонок, я очень хорошо представляла, какая картина откроется перед глазами.

Но меня ожидала неожиданность, не успела Люба распахнуть дверь, как из-за нее выскочило нечто светло-бежевое и запрыгало на коротких лапах.

- Это кто? - удивилась я, во все глаза глядя на неизвестное существо, то ли собачку, то ли обезьянку.

- Мопс, - пояснила Люба, - Хуч.

Маня, завизжав от восторга, попыталась обнять щенка, но тот не давался в руки. Девочка села на пол, а Хуч стал нарезать вокруг нее круги, прыгая и пофыркивая. Создавалось полное ощущение, что в него вставлена вечная батарейка. Я не удержалась, шлепнулась на ковер около Мани, и мопсенок принялся облизывать нас, не забывая при этом прыгать, вертеть хвостом, повизгивать, сопеть, хрюкать...Мы вернулись домой совершенно очарованные Хучем, и Маша немедленно объявила отцу:

- Хочу мопса.