Записки «черного полковника»

— Мысль автора о небывалом масштабе психологической войны, начавшейся после Второй мировой. Наверное, это было началом того, что после стало называться холодной войной.

— Нет, Леня, даже тогда, когда Черчилль в Фултоне сказал, что западный мир должен защитить от коммунизма свои ценности, война и представление о ней были еще старыми. И, несмотря на то, что война называлась холодная, методы у нее были горячими. Добрых десять лет после войны еще осуществлялись заброски в наш тыл и разведчиков, и диверсантов, и террористов, плюс к этому велась подкормка националистических бандформирований в Западной Украине, Белоруссии и Прибалтике. И активно в этом участвовали наши эмигрантские организации. Так, в 1953 году контрразведка пресекла высадку восьмерых американских диверсантов под Майкопом. Все они были рекрутированы их рядовых членов НТС. В этом же году была заброска по воздуху белорусских эмигрантов. Это были Карл, Фин, Бен и Джо.

— Я давно хотел спросить, почему у них такие странные клички?

— Эти клички они получили от инструкторов американской разведки. Их задачей было инициировать работу антиправительственного подполья, чтобы дать материал для вывода о том, что в Белоруссии существуют «массовые выступления» против советской власти. Однако те, кто работал с ними, сделали свое дело чрезвычайно скверно. Они не смогли отработать надежные варианты связи и фактически бросили свою агентуру на произвол судьбы. Те, кто экипировал этих людей, имели примитивные знания о жизни и быте в Белоруссии. Все заброшенные имели при себе вещи, которые указывали на иностранное происхождение. Одежда, обувь, сигареты с фильтром, продукты в специальной упаковке были непривычны для местных жителей. Инструктаж осуществлялся на основе примитивных знаний о тоталитарном государстве, в котором проверка документов является нормой и агенты носили с собой и предъявляли сразу все документы: паспорт, военный билет, различные справки. Бумага, шрифты, чернила — все это отличалось от наших. Мало того, мы в наши паспорта специально не вставляли скрепки из нержавеющей стали. И уже через несколько месяцев становилось видно, что этот паспорт изготавливался за кордоном… Кроме того, текст этих документов отличался страшной безграмотностью. Даже сейчас я помню одну справку с печатью, на которой по ободку был текст «Директор колхоза». Тогда как любой советский гражданин знал, что колхозами руководят председатели. Сузить круг поиска заброшенной агентуры позволяли и связи лиц, бежавших вместе с оккупантами за рубеж в 1944 году. А также, несвойственное повседневному поведение этих связей. К примеру, в Барановическом районе одна из женщин вдруг стал покупать большое количество водки и шампанского. Осмотр местности рядом с домом позволил выявить несколько окурков сигарет с фильтром, о которых в те времена в Белоруссии и не знали. В общем, наши противники хотели войны горячей, но попытки ее развязать провалились. Вот тогда и стали наши визави постепенно переходить к войне психологической. Которая прежде в истории человечества никогда не достигала такой изощренности в мирное время… Но давай вернемся к «молекулярной теории».

Ухналев подошел к шкафу, вытащил еще одну папку, извлек из нее лист и прочитал: «В годы смуты против Русского государства выступала целая армия революционеров, из которых “одному суду за участие в революции было подвергнуто 23 тыс. человек”. Однако абсолютное большинство революционеров избежали справедливого возмездия. По нашим примерным оценкам, общее число революционеров (включая Польшу и Финляндию) составляло не менее 100 тыс. человек. Более половины из них были чистой воды уголовники. С негласного одобрения западных правительств в США, Англии, Франции, Италии, Швейцарии были образованы специальные центры по подготовке революционных боевиков. Там же шло их снабжение оружием и деньгами. Один из главных организаторов трагедии “кровавого воскресенья” Пинхус Рутенберг возглавлял в Женеве особую организацию по “боевой подготовке масс” с самыми широкими полномочиями и огромными финансовыми средствами». Чувствуешь, куда я клоню? — спросил он у Корбалевича.

— Нет, — честно признался тот.

— Цивилизационным соседям неважно, какой у тебя государственный строй, они стремятся подрывать тебя как сильного конкурента и используют при этом все, в том числе твоих соплеменников, которые по каким-то причинам оказались за рубежом. Они были крайне заинтересованы в том, чтобы вернуться на родину и участвовать в пользовании ресурсом, которого они лишились. А в это время на пространстве России, в частности, в среде большевиков, шел процесс воспроизводства того способа существования, который был всегда. Этот способ существования не мог не породить слой государственников, действиями которых и была сохранена Россия, основное звено Советского Союза. Между космополитами и государственниками шла жестокая борьба, которая закончилась победой последних и частичным физическим уничтожением носителей чуждых данному пространству ценностей.