Записки Черного Властелина

– Почему я принял такое решение? – задумчиво переспросил Бьорн и начал ковыряться пальцами в бороде, что являлось у него признаком особо мучительных колебаний. Борьба противоречивых чувств достигла своего апогея и закончилась весьма неожиданно – победой желания в кои-то веки поговорить нормально, без фиги в кармане. – Я поверил своему ощущению. Когда ты сказала Элли, что всего не знаешь, это прозвучало так, будто хороших решений у меня нет. А тогда уж пусть парень живет, это ясно… Но, может, я не прав, и услышал в твоих словах то, чего там и близко не было?

– Нет. Зря я ей ответила, не сдержалась. – Бьорн не видел в темноте, но готов был поклясться, что ведьма горько улыбнулась. – Я так и поняла, что ты воспринял мои слова как подсказку. Слишком уж сразу перестал мучиться. Скверно. Очень скверно. Мне не следовало вмешиваться в это ни под каким видом.

– Почему?

– Ты знаешь почему. Кто я такая, чтобы выбирать пути, по которым пойдет мир?

Таким образом разрешилась одна из дилемм, совсем недавно стоявшая перед Бьорном. Конкретно – первая. Теперь ее можно интерпретировать так: последствия любого решения волшебника обещали громадные неприятности, и поэтому ведьма не хотела нести за них даже толику ответственности. Эта информация настолько поднимала настроение, что Бьорн, не сдержав порыва, лягнул ни в чем не повинную избушку и прорычал с подлинным благодушием:

– А я кто? Светлый собственной персоной? Мне определить путь, по которому надлежит идти миру, это как котенку чихнуть! И особенно легко, если я не имею ни малейшего представления, из чего выбираю. Так, да?!

– Не кипятись, – попросила Элинор почти извиняющимся тоном. – Да, обстоятельства действительно тяжелые. Но что еще я могла сделать?

– К примеру, обозначить в самых общих чертах, к чему, по-твоему, приведет то или иное мое решение.

– Не говори ерунды! – Теперь уже она едва сдерживалась. – Ты не можешь не знать, как опасны предсказания будущего! Они никогда не бывают совершенно точны, они не всегда оказываются тем, чем кажутся, и, наконец, это было бы то же самое, что принять решение за тебя. Не согласен?

– Согласен. До некоторой степени, – нехотя буркнул Бьорн. – Но тогда с какой радости я мог выбрать другое решение? С чего вдруг я должен был сказать: да уж, пусть парень дохнет, и зарасти оно все ромашками?

– Не знаю. Однако ты думал, колебался. А я дала подсказку и все испортила.

Бьорн собирался спорить дальше – кое-какие аргументы в запасе оставались, – но внезапно передумал. И вовсе не потому, что сообразил – если не разубеждать Элинор, будто она нисколько не повлияла на ход событий, то это может доставить ей моральные терзания, сполна компенсирующие его собственные. Нет, Бьорн Скиталец был выше мелкой мести (в отличие от крупной), просто в данном случае Элинор была права.

– Извини, утешить нечем, – с похвальной искренностью в голосе подытожил Бьорн свои мысли. – Ты действительно приняла участие в важнейших событиях и оказала на них значительное воздействие. С этим не поспоришь, и тебе придется это как-то пережить. Единственное, что могу добавить, – мне трудно оценить всю горечь или, напротив, радость этих переживаний, поскольку в отличие от тебя я лишен знания о последствиях того, что мы сделали.

Элинор неожиданно усмехнулась.

– Не слишком тонкая попытка, а, волшебник? Ты все-таки хочешь, чтобы я поговорила о будущем. Несмотря ни на что.

– Да. Но, – Бьорн тоже улыбнулся, – ты, конечно, не можешь этого сделать. Несмотря ни на что.

– Очень сложный вопрос, если рассматривать его так. Но ведь ничто не мешает мне делать предсказания будущего, которое уже не состоится, от этого мало пользы, зато ты тоже сможешь попереживать. Как? Есть желание?

– Действуй.

– Что ж… – Элинор не стала напускать на себя торжественность и совершенно обыденно сообщила: – Главное будет звучать кратко: если бы Джерри сегодня умер, Орден Света одержал бы победу.

– Что значит «одержал победу»?

Ведьма как-то неопределенно хмыкнула, а потом сказала с заметной теплотой:

– Я не очень люблю льстить, но надо признать – ты сразу ухватываешь суть, волшебник… А «победить» здесь значит установить власть над миром, уничтожить всех мало-мальски серьезных противников.

– Вот как. Не Черного Властелина, а всех. Объединить мир под сенью знамени Ордена… Где-то я это уже слышал. А Джерри, получается, единственный, кто может помешать Ордену?

– Нет, это не совсем так. Ты должен знать, что будущее не бывает жестко предопределено, одна развилка ведет к другой, и так далее. Но если бы он умер, то все возможные пути в конце сходились в точке, где Орден побеждал. По крайней мере, я не видела ничего другого.

– Сурово.

Ограничившись этим комментарием, Бьорн погрузился в сосредоточенное молчание, и спустя пару минут Элинор повернулась к нему, как будто пытаясь разглядеть в глубокой темноте выражение его лица. Трудно утверждать, чем закончилось изучение, но голос ее звучал уверенно:

– Не похоже, что ты сильно расстроен.

– А должен?