Записки Джека-Потрошителя

— К черту Монтагю Джеймса, вы что, издеваетесь надо мной?! Или не понимаете, что это может скверно обернуться для всех нас?

— А вам не приходит в голову, что, если Эдди узнает, что его действительно бросили, он успокоится и к тому же впредь будет осторожнее с женщинами?

— Вы договорились с Лизом? — Стивен подозрительно хмурится. — Я, кажется, начинаю догадываться! Вас попросили разыграть все это для Эдди? Кто? Принцесса Александра?

— Боже мой, за кого вы меня принимаете? Неужели вы думаете, что я стал бы дурачить беднягу Эдди, да и всех вас — моих друзей? Я просто убежден, что доктор Лиз сможет нам дать какую-нибудь информацию о девушке, которая (в этом я тоже убежден!) уехала из столицы, а может быть, и вовсе покинула страну.

— А если у него ничего не выйдет?

— Тогда мы вдоволь посмеемся над этой шуткой.

— И все-таки мне это не по нраву; впрочем, если вам угодно выставлять себя на посмешище вместе с этим кудесником, то не смею мешать!

На днях Роберту Лизу пришлось пережить несколько неприятных минут, когда он решился предложить свои услуги суперинтенданту Н-дивизиона Томасу Арнольду. Лиз просил у него лишь доступа к вещественным доказательствам, собранным на месте преступлений Джека-Потрошителя. Однако Арнольд не желал ничего об этом даже слышать — глава дивизиона мигом пришел в ужас, осознав, в каком виде он предстанет перед сэром Уорреном и прессой, позволив так называемому «волшебнику» участвовать в расследовании. Такой инцидент вполне мог испортить его карьеру, и Лизу было отказано, причем в довольно бесцеремонной форме.

Впрочем, он добрый человек, этот Роберт Лиз, и его печалит не столько то, как с ним обошлись в полиции, сколько то, что он не может помочь в поисках Потрошителя.

Сикерт, обожающий напускать таинственность по поводу и без оного, не сообщил ему заранее, кто именно нуждается в его услугах, но намекнул, что эта особа принадлежит к высшей знати. Лиз, впрочем, не раз уже бывал приглашен к аристократам и знал, что среди них людей, верящих в потустороннее, ничуть не меньше, чем в прочих слоях.

Когда экипаж с Сикертом, Стивеном и Робертом Лизом прибывает к дому Гарольда Дарлинга, часы бьют шесть. Спиритуалист входит в дом вместе с доставившими его джентльменами. Белл встречает их в прихожей, помогает раздеться и проводит в библиотеку, где уже ожидают остальные. Все взгляды устремлены на Роберта Лиза. У него худое лицо, на котором странно смотрятся густые бакенбарды; глаза его светятся, как это бывает у людей, одержимых своим делом. Нисколько не смущаясь всеобщим вниманием, он здоровается и занимает приготовленное для него место во главе стола.

— Я догадываюсь, что не все вы, джентльмены, верите в возможность спиритических сеансов и ясновидение, — начинает Лиз с небольшого предисловия. — Это вполне объяснимо: мы редко сталкиваемся в повседневной жизни с вещами, которые не в силах объяснить наука. Я не буду стараться переубедить вас, угадывая содержимое ваших карманов. Ясновидение требует предельной сосредоточенности на цели, и, насколько я понимаю, обратиться ко мне вас заставил не праздный интерес. Если вы готовы, мы можем попытаться установить спиритический контакт с невидимым миром.

На этих словах принц энергично кивает.

— С вашего позволения, Ваше Высочество, — вступает Сикерт и затем обращается к Лизу: — Речь идет о молодой особе, в чьей судьбе мы принимаем участие. Будет излишним напоминать, что это частный вопрос, не подлежащий огласке.

— Можете положиться на мое слово. У вас есть что-нибудь, принадлежащее этой девушке? — Роберт Лиз обращается к принцу: — Лучше всего — прядь волос.

— Да. У меня есть ее волосы, — Эдди извлекает из кармана платок, в который завернута светлая прядь.

— Платок тоже ее? — осведомляется Лиз и, получив утвердительный ответ, просит и его.

— Так мне будет легче сосредоточиться, — объясняет он, кладет платок с завернутыми в него волосами на стол перед собой и накрывает его руками. — Сейчас я попытаюсь увидеть ее через астральное поле… Это займет некоторое время.

Свет в библиотеке загодя уменьшен. Лиз закрывает лицо руками, и воцаряется тишина. Гроза за окнами прекращается, так что сцена лишена драматического громового аккомпанемента, однако напряжение ощущается вполне явственно, и даже скептически настроенный Джеймс Стивен перестает улыбаться.

Все присутствующие хранят полное молчание. Слышно прерывистое дыхание Томпсона — дают о себе знать последствия простуды. Так проходит минута, вторая. Дарлинг решается повернуться в кресле, вслед за ним начинают двигаться остальные. Напряжение спадает, и в этот момент спиритуалист произносит первое слово.

— Вода, — тихо бормочет Лиз. — Темная вода…

Потом он тихо смеется, отчего у присутствующих мурашки бегут по коже. Это женский смех, голос Роберта Лиза меняется, он поднимает руку, поправляя волосы, словно растрепанные ветром. Глаза его по-прежнему закрыты.