Записки Флэшмена

Но обо всем этом я даже не догадывался, когда бросил якорь в Хугли, близ Калькутты. Я смотрел на красные берега реки, обливаясь потом от жары, вдыхая вонь и мечтая оказаться хоть в аду, но только не здесь. Позади у меня было чертовски утомительное четырехмесячное путешествие на борту раскаленного пакетбота, где не было никаких развлечений, и я ожидал, что и в Индии будет ничуть не лучше.

Предполагалось, что я должен буду поступить в один из сипайских уланских полков Ост-Индской компании в округе Бенарес, но этого так и не случилось.[27] Неповоротливость армейской машины позволила мне застрять в Калькутте на несколько месяцев, пока не прибыли соответствующие бумаги, и я поспешил ухватить фортуну под уздцы.

На первое время я устроился в Форте, вместе с артиллерийскими офицерами сипайских частей, которые оказались неважной компанией и от обедов с которыми я едва не дал дуба. Начнем с того, что еда оказалась скверной. Когда черные повара подавали на стол свое варево, создавалось стойкое впечатление, что на него даже шакал не польстится.

Так я и заявил во время первого обеда, чем вызвал бурю протестов со стороны этих джентльменов, державших меня за Джонни-новобранца.

— Недостаточно хорошо для плунжеров, не так ли, — говорит один. — Простите, у нас нет всяких там фуа-гра для вашей светлости, и мы должны извиниться за отсутствие серебряных тарелок.

— И вы всегда это едите? — поинтересовался я. — Что это?

— Что за блюдо у вашего сиятельства? — продолжал он издеваться. — Это называется карри, да будет вам известно. Отбивает вкус тухлого мяса.

— Если это единственное, что оно отбивает, я буду очень удивлен, — буркнул я с отвращением. — Человеку не под силу проглотить такое дерьмо.

— Но мы-то глотаем, — говорит другой. — Значит, мы не люди?

— Вам, конечно, виднее, — говорю я. — Но если хотите, могу дать добрый совет: повесьте своего повара.

С этими словами я удалился, предоставив им ворчать мне вслед, сколько вздумается. Как я узнал, их стол оказался не хуже многих других в Индии, а то и лучше. То, чем люди здесь питаются, совершенно невыносимо, и меня до сих пор удивляет, как они выживают в этом кошмарном климате с такой ужасной едой. Правильный ответ кроется, наверное, в том, что многие как раз и не выживают.

Как бы то ни было, для меня стал очевиден факт, что лучше будет самому позаботиться о собственном обустройстве. Поэтому я позвал Бассета, которого привез с собой из Англии (маленький ублюдок, не знаю почему, едва не разревелся, узнав, что должен будет расстаться со мной при моем уходе из Одиннадцатого), вручил ему горсть монет и дал приказ найти повара, дворецкого, грума и еще полдюжины слуг. Такой штат можно было нанять здесь за совершенно смешные деньги. Потом я отправился в караулку, разыскал туземца, сносно говорящего на английском, и занялся поисками подходящего дом.[28]

Таковой нашелся неподалеку от форта: отличное местечко с маленьким садиком из кустарников и огражденной верандой. Мой ниггер нашел хозяина, оказавшегося жирным мерзавцем в красном тюрбане. Мы поторговались среди толпы галдящих темнокожих, и, вручив ему половину от запрошенной вначале суммы, я стал устраиваться в доме. Первым делом я призвал повара и сказал ему через моего ниггера-переводчика:

— Ты будешь готовить, и должен делать это чисто. Смотри, мой руки, и не покупай ничего, кроме самого лучшего мяса и овощей. Если сделаешь что-то не так, я вот этой самой плетью так исполосую тебе спину, что ни одного живого клочка не останется.

Он бормотал что-то, кивая и кланяясь, а я ухватил его за загривок, повалил на пол и стал обхаживать плетью, пока тот, стеная, не выкатился на веранду.

— Скажи ему, что если еда окажется несъедобной, такое ждет его с утра до ночи, — сказал я ниггеру. — И пусть остальным это послужит уроком.

Все они завывали от страха, но работали на совесть, особенно повар. Я каждый день находил повод выпороть кого-нибудь, ради их блага и собственного развлечения и в результате этой предосторожности за все время своего пребывания в Индии мучился только от приступов лихорадки, но этого уж никто не в силах избежать. Повар, как выяснилось, оказался хорошим, а с остальными Бассет управлялся горлом и сапогом, так что мы довольно недурно устроились.