Записки Флэшмена

— Помогите! — завопил я, хотя один Бог ведает, на что мне оставалось надеяться.

Сам вид этих мерзких тварей, мысли об их скользких касаниях, укусе ядовитого клыка, сводили меня с ума. Я заклинал, я молил, но эти афганские свиньи только хлопали в ладоши и заходились от смеха. Карлик Мансур подпрыгивал от нетерпения, и вот Гюль-Шах отступил назад, отдал ему приказ и сказал мне:

— Тяни, если хочешь жить, Флэшмен. И передай от меня привет шайтану.

Я отступил, насколько возможно, от края канавы и замер, наполовину парализованный от ужаса, а карлик тем временем нетерпеливо перебирал руками веревку. При ее движении я опомнился: мне уже приходилось говорить прежде, что страх — отличный стимулятор. Упершись пятками в грубый каменный пол, я приготовился сопротивляться изо всех сил.

Ухмыляясь, карлик стремительно отбежал назад, и веревка между нами натянулась. Я подозревал, каково будет его первое движение, и оказался готов к внезапному рывку. Он почти свалил меня с ног, но я перебросил веревку через плечи и ответил ему тем же. Канат натянулся как струна, потом ослаб: коротышка бросил на меня косой взгляд и издал какой-то хрюкающий звук. Потом напряг свои огромные бицепсы и принялся ровно тянуть.

Бог мой, как он был силен! Я сопротивлялся так, что трещали плечи и выворачивались руки, но медленно, дюйм за дюймом, мои каблуки скользили по неровной поверхности в направлении канавы. Гази подбадривали его криками, а Гюль-Шах подошел к самому краю рва, чтобы наблюдать, как я неумолимо ползу к последнему пределу. Я почувствовал, как одна моя нога зависла над пустотой, голова у меня раскалывалась от напряжения, в ушах шумело. И вдруг жуткая боль в кистях рук ослабла, и я остановился у самого края, совершенно измотанный, а карлик прыгал и смеялся на другом конце. Провисшая веревка свисала между нами.

Гази ревели от восторга, побуждая его сбросить меня одним движением в ров, но Мансур покачал головой и отошел назад, позволяя мне выбрать веревку. Я глянул вниз: змеи, похоже, догадывались, что происходит наверху, так как сгрудились в одну кишащую и шипящую массу прямо подо мной. Я отпрянул назад, мгновенно взмокнув от страха и ярости, и всем весом налег на канат, стараясь вывести своего противника из равновесия. С таким же успехом я мог пытаться сдвинуть дерево.

Он играл со мной — даже сомнения не возникало, кто из нас двоих сильнее. Дважды он подтягивал меня к краю и снова позволял мне уйти. Гюль-Шах хлопал в ладоши, гази вопили. Потом Гюль отдал карлику какой-то приказ, и я с ужасом понял, что дело идет к концу. В отчаянии я стал отползать от края, напрягая мышцы ног. Ладони были стерты в кровь, а плечевые суставы жгло, как огнем. Когда карлик налег на канат, я заскользил и тем едва не переиграл его, так как Мансур ожидал сильного сопротивления и едва не упал. Я потянул изо всех сил, но он вовремя оправился, зло глядя на меня и бурча что-то, пока искал опору для ног. Утвердившись наконец коротышка снова налег на веревку, но не изо всех сил, так как подтягивал меня к себе только по дюйму за рывок. Это, как я понял, была завершающая часть развлечения. Я бился, как рыба на крючке, но никакая сила не могла противостоять этой мощной, ужасной силе. Мне оставалось примерно футов десять до обрыва, когда он отвернулся от меня, как делает команда по перетягиванию каната, когда соперники уже сокрушены, и я понял, что если еще могу что-то предпринять, то должен сделать это сейчас, пока есть еще хоть немного места. Недавно мне почти удалось вывести его из равновесия случайно, не удастся ли сделать это преднамеренно? Из последних сил я навалился на канат. Мое усилие остановило его и заставило обернуться: на уродливом лице появилось выражение изумления. Потом он ухмыльнулся и налег на веревку с удвоенной силой. Мои ноги заскользили.

— Уйди с Богом, Флэшмен, — с иронией произнес Гюль-Шах.

Я пытался найти опору, нашел ее только в шести футах от края и прыгнул вперед. В результате прыжка я оказался в опасной близости от ямы, а Мансур рухнул на пол ничком. Веревка ослабла. Но он подскочил, как чертик из коробочки, и в ту же секунду, позеленев от ярости, с такой силой дернул канат, что едва не вывихнул мне плечо и опрокинул меня на землю лицом вниз. Потом карлик начал тянуть, и я заскользил по камням. Все ближе и ближе к краю; гази заревели от восторга, а я от ужаса.

— Нет! Нет! — кричал я. — Остановите его! Подождите! Все что хотите… Я все сделаю! Остановите его!