Записки гитарного хардгейнера

А еще добавляет туда натуральный и играет все ступени обоих ладов подряд. У него получается две седьмых ступени в ладу, что дает небольшой кусок хроматической гаммы. Лад из семиступенного получается восьмиступенным. Но нот он выдает много и ему их вечно не хватает.

Однако на большой скорости мозг слушателя не успевает анализировать звукоряд, и все «прокатывает».

И еще я получил прекрасные упражнения для разминки и разогрева — вместо просто гамм. Это все.

Минус первый. Мышление как бы разделилось на две части — одно пентатоническое, «боксовое», а другое «гармолийское» (от гармонического и эолийского ладов, которые миксует Малмстин).

«Запад есть Запад, Восток есть Восток. И вместе они не сойдутся», — так говаривал поэт Редъярд Киплинг. Тот самый, который «Маугли» написал.

Игра в двух этих манерах требовала совсем разной постановки левой руки, разной фразировки, разного динамического стереотипа, разного мелодического и аппликатурного мышления.

И кстати, о последнем — это очень важно.

Когда я еще «снимал» Гилмора и Пейджа, я в основном ориентировался на слух. А знание расположения нот на грифе по пентатонике просто помогало мне быстрее найти нужную ноту. То есть я больше ориентировался на мелодию соло.

Здесь же приоритет сместился на зрительное восприятие и зрительное запоминание аппликатурных схем — практически без привязки к звукам (все равно при такой скорости их толком не расслышать).

Это было гигантской ошибкой и минусом номер два. Я считаю, что основой импровизации служит некий «внутренний голос». Музыка должна рождаться, грубо говоря «в голове», а не в пальцах. Недаром я всем советую пропевать свои гитарные партии, привязывать их к голосу. Так, кстати делают огромное количество выдающихся гитаристов — от Сатриани до Джорджа Бенсона.

Но смог ли я, как надеялся, приспособить свой новоприобретенный «лексикон» к импровизации? Нет!

Заготовленные длинные пассажи, со сменой позиций, с движением вверх и вниз по грифу, очень трудно приспособить к текущей ситуации в импровизации. А если в оригинале гармония на их протяжении успевает поменяться — так вообще невозможно. Гармония в реальность может и не совпасть. И не совпадает.

«Обрезать», как я надеялся, тоже почти не удается. Виной тому моторная, кинестетическая память. Выдаешь-то «на автомате», и остановиться в нужный момент, учитывая их скорость, просто не получается. И может статься, что конец этого запила вылезает и из фразы и из ритма. И из логики вообще.

Да и выдать их на импровизации очень нелегко. Нужно чтобы совпадала тональность. Просто транспонировать выше или ниже — серьезная трудность. Как я и говорил, начинаешь ориентироваться зрительно. А при смещении начальной позиции меняются и расположение маркеров на грифе, и расстояния между ладами (это, кстати, и кинестетически очень ощущается).

Ну и о ритме. Никогда нельзя забывать про метроном. Особенно на стадии разучивания, и разыгрывания в медленном и умеренном темпе (Потому что при максимальной скорости редкий уникум вообще сможет синхронизировать свое звукоизвлечение с метрономом).

Кстати о звукоизвлечении. Есть еще один ма-а-аленкий плюсик из этой «школы шреда». Я понял, что большинство подобных запилов играется на легатных приемах — то есть на «пулл-офф» (срыве), на «хаммер-он» и слайде («скольжении»). Легатная техника вступает тогда, когда по физиологическим причинам уже трудно добиться синхронизации левой и правой руки.

Сами по себе, вне музыкального контекста, эти заготовки звучат эффектно. Хватит для того, чтобы удивить девочек.

Однако из всего этого воза мелко нашинкованных нот я впоследствии смог приспособить всего один пассаж в гармоническом миноре. И то не в импровизации, а в заготовленном и выученном соло.

Глава четвёртая

1. 1995 год. Во всех отношениях нелегкое время. Я — снова в родном городе. Уже без семьи. Без определенного рода занятий, разумеется без группы. Надо как-то выживать — устраиваюсь на первую попавшуюся работу. И часто ее меняю.

Свою гитарную форму пытаюсь поддерживать домашними занятиями. Но не двигаюсь вперед, не развиваюсь. Напротив, повторяя то, что помню — а помню я все меньше — постепенно скатываюсь вниз.

Зато на рок-тусовках того времени — я свой человек. Широко известная личность в узких кругах. Косуха, казаки, волосы до колен. И дешевый алкоголь.

Этой темы не избежать. И я намерен откровенно рассказать об этой дикой и нелепой ошибке, стоившей мне очень дорого.

В то время я по совместительству с какой-то очередной работой еще и очень много «шоуменил». То есть вел рок-концерты, и вообще какие-то безбашенные мероприятия, на которых бы уместен такой специфический ведущий.

Кстати импровизационную форму я старался поддерживать не только дома. Постоянно участвовал в джемах. Одни из них были удачными, другие просто отвратительными.

Потому что на сцену я выходил «в некондиции». Да что там!.. На рогах я выходил! Какая может быть в таком виде импровизация, когда струн на гитаре не чувствуешь и ладов не видишь?