Записки городского хирурга

Те переломы, что приобрел свободный художник, травматологи между собой ласково именуют «суповой набор». Практически не осталось ни одной целой крупной трубчатой кости. Но зачислили Федю в 4-ю хирургию, так как помимо костей у него оказались поврежденными селезенка и печень. Мы его оперировали. А в медицине как? Руку приложил – лечи!

Две недели Брусков находился между небом и землей в реанимации. На пятнадцатый день пришел в себя и… попросил пива. Отказали. Обиделся, два дня ни с кем не разговаривал. Решили, что так проявился ушиб головного мозга. Выполнили компьютерную томографию. Настораживающих моментов не обнаружили.

На 20-й день повторно попросил пива. Не дали. Перевели на отделение. За все то время, что он находился в реанимации, его судьбой интересовалась только одна дочь Марина. Жена так и не появилась. Федя о родственниках не спрашивал. Его больше заботил вопрос, когда ему принесут пиво.

Марина очень хотела, чтоб папа поправился. Когда Брускова подняли на отделение и определили в мою палату, то в прямом смысле она ДОСТАЛА меня до самых печенок своим повышенным вниманием.

Не успею зайти на отделение, она уже бежит ко мне: «Как папа?» – «Пока не знаю, только пришел». Иду по коридору: «Как папа?» В туалет заскочу по нужде, не стесняясь, стоит около, ожидает с тем же самым вопросом. Просила номер моего телефона, не дал. Такое чувство, что у меня один пациент на все отделение – ее непутевый папаша.

– Марина, но нельзя же так меня доставать с вашим папой! – уже не выдержал и стал выговаривать ей все, что накопилось за эти дни. – Папа ваш под присмотром! Лечат! Скоро домой выпишем!

– Доктор, я не достаю, а интересуюсь его здоровьем! Это, простите, мой отец!

– Вы бы лучше интересовались его здоровьем, когда он пил и гулял. Он вытворял что ему в голову взбредёт, в окна шагал, мы потом с ним мучаемся!

– Как вы можете так говорить?! Вы же врач!

– А что, врач не человек? Честно вам скажу, эти алкаши у меня уже вот где сидят! – щелкнул я ладонью по горлу.

– Мой папа не алкаш! Он великий художник, только его пока никто не понимает!

– Вот и надо было за ним следить, чтоб картины писал, а не водку хлестал!

– Это не ваше дело! – вспыхнула Марина.

– Ошибаетесь! Теперь мое, раз он у меня в палате находится!

– Так как это ваша палата, то, будьте любезны, обеспечьте ему надлежащий уход!

– Что в вашем понимании «надлежащий уход»?

– Его обязаны кормить, поить, переворачивать, выносить вовремя судно и производить смену постельного белья.

– А что, это все не выполняется?

– Да! Но не так часто, как хотелось бы!

– Извините, мадам, но у нас практически нет санитарок. Их функции выполняют медицинские сестры и студенты. Или вы желаете, чтобы я бросил оперировать и за вашим батюшкой горшки выносил? Смею заметить, это ваш отец! Не мой!

– Я не требую, чтобы лично вы горшки выносили. Я прошу привлечь персонал.

– Марина, вы меня слышите? У нас нет санитарок! Не-ту! ЭТИМ занимаются медсестры, когда освободятся от основной работы. Или студенты, если они есть. Возьмите и сами выносите из-под своего папы!

– Почему я должна этим заниматься? Я, между прочим, работаю и плачу налоги!

– Какое приятное совпадение! Я тоже, знаете, работаю и плачу налоги. Однако вынужден терпеть все это безобразие! Хотите, устрою к нам санитаркой?

– Странно, куда у вас все санитарки подевались?

– Вы что, фильмов насмотрелись? В Питере за те копейки, что им платят, никто работать не пойдет!

– И как быть? – уже спокойным тоном спросила дочка непризнанного гения Брускова.

– Три варианта. Первый: оставить все как есть. Второй: нанять сиделку. Третий: смирить гордыню и ухаживать за папой собственными силами. Вас какой устраивает?

– Третий! – немного подумав, ответила Марина. – Сколько вы его планируете продержать у себя?

– По животу все спокойно. Как только переломы чуть срастутся, можно домой.

– Хорошо, я поговорю с мамой.

– А мама – это его жена? Что-то я ее ни разу не видел.

– Да, они так и не оформили развод. Но она не горит особым желанием его навещать.

– Я заметил.

Жена у Брускова оказалась вполне симпатичной женщиной, выглядевшей несколько моложе своих лет. Посидев возле мычащего мужа и оценив его беспомощное состояние, согласилась за ним ухаживать.

Оставим на время семью Брусковых и перейдем в соседнюю палату, навестим женщину по фамилии Филина.

Мадам Филина попала к нам на отделение неделю назад с неясными болями в животе. В ходе лечения выяснилось, что у нее нет хирургического заболевания, а есть хроническая болезнь толстой кишки. Оно лечится консервативно в условиях поликлиники у гастроэнтеролога. Перед выпиской Филина попросила меня об одолжении: выполнить ей колоноскопию и эндоскопический осмотр кишечника в условиях стационара. Я с легкостью пошел навстречу, так как имею представление, какие колоссальные очереди в наших поликлиниках.

Для подготовки перед исследованием нужно либо сделать клизму, либо выпить слабительное. От клизмы Филина категорически отказалась.