Записки из чемодана

Как видно, показания Бежанова читал тов. Сталин и приказал послать мне протокол допроса. Я рассказал Круглову. Тот, как и водится, смутился больше меня, так как он боялся Абакумова. Я ему сказал, что напишу в ЦК обо всем. Он стал открещиваться, что-де, мол, твое дело, и я ушел.

Сгоряча написал довольно резкое письмо тов. Сталину (прилагаю копию). А потом, когда прочитал, то пришлось поправить, после чего послал[402].

В письме напомнил, что я в записке в ЦК в связи с его назначением министром госбезопасности писал, что он против меня будет направлять и использовать органы Госбезопасности[403]. И вот теперь конкретный пример этому.

По поводу «увезенных игрушек в автомашине» я написал, как это было, и сказал, что «эта мелочь, может быть, и не заслужила внимания, но я решил о ней вам сказать, так как вы, тов. Сталин, отец, имеете детей, и вы меня поймете, почему я их покупал. Абакумов же этого не поймет, так как у него нет детей, значит, и нет отцовских чувств».

В общем, я думаю, письмо получилось убедительное. Показал Круглову, ну а тот прочел и даже ничего не выговорил. Потом уже произнес: «Ты зря с ним связываешься, видишь, он в фаворе. Его Берия боится». Я ему сказал, что когда я прав, то буду биться до последней капли крови.

Дня через три сидим мы у Круглова, раздался звонок. Круглов взял трубку и сразу пошел пятнами (лицо) и передал мне трубку. Оказывается, звонит Поскребышев и разыскивает меня.

Поздоровались, говорит: «Позвоните хозяину 21–24». Я повесил трубку, Круглов спрашивает встревоженно: «Что?» Я говорю: «Сейчас позвоню тов. Сталину». Он замахал руками и говорит: «Иди к себе».

Я ушел к себе, набрал телефон, занято. Второй и третий раз тоже. Наконец отвечает: «Да». Я доложил, что «докладывает Серов».

Он, обрадовавшись, говорит: «Я прочитал ваше письмо. Вы что, волнуетесь, что ли?» Я отвечаю: «Как же не волноваться, тов. Сталин, если Абакумов вокруг меня с топором ходит». Тов. Сталин: «А вы не волнуйтесь, ЦК вас в обиду не даст, у вас есть заслуги перед Родиной и перед партией. Ясно? Не волнуйтесь и работайте».

Я стал благодарить за внимание и успел выговорить, что моя жизнь принадлежит партии и Родине. Тов. Сталин спокойно сказал: «Не обращайте внимания на все это. Всего хорошего».

Я остался со своими мыслями в кабинете. Минуты через две зашел Круглов: «Ну, что?» Я ему отвечаю: «Все нормально». — «Ну, зайди». Вообще-то мне не хотелось идти к этому трусу.

Когда я рассказал, так он замахал руками, захохотал, запрыгал и стал переспрашивать: «Так и сказал: „В обиду ЦК не даст“? Еще и сказал: „Не беспокойтесь“? Вот это ты здорово не боишься Абакумова». Ну, для меня такая поддержка тоже имеет большое значение.

Вот вкратце содержание письма.

31 января 1948 г.

Тов. Сталину И. В.

«Прочитав протокол допроса арестованного МГБ Бежанова, я до крайности удивлен такими нечестными методами работы Абакумова.

Т. Сталин, я через 3 месяца после назначения Абакумова Министром Госбезопасности личной запиской докладывал Вам о непартийном поведении Абакумова <по отношению> ко мне.

Я докладывал, что Абакумов затаил злобу в отношении меня еще с 1941 года, а затем с годами эта злоба перешла в ненависть, в результате чего Абакумов уже стал давать задания своим подчиненным подбирать на меня материалы, а сейчас, используя аппарат МГБ, Абакумов решил свести личные счеты с ненавистным ему человеком Серовым.

Меня неоднократно предупреждали, что Абакумов примет все меры, чтобы меня устранить. Я не верил этому. Я считал, что он член партии и не может стать на такой путь, но жизнь показала обратное.

После вашего поручения летом 1947 года о проведении следствия в отношении арестованного (Федосеева), я почувствовал, что Абакумов этим доведен до крайности и что он способен на все. Теперь я убедился, что Абакумов для выполнения своей гнусной цели не остановится ни перед чем.