Записки из чемодана

Когда поехали в сторону советской комендатуры, а не в центр города, «пассажиры» заволновались.

Около комендатуры я вышел из транспортёра, перешёл к автобусу и заговорил по-русски с комендантом города, генералом МВД, Затем дал ему указание, и поехали за город в штаб наших войск, где должны разместиться «министры».

Там они находились два дня, после чего их по просьбе Кадара и Мюнниха и по договоренности с Румынией я отправил в соседнюю страну (в Румынию) для полного спокойствия Венгрии[605].

После этого я с облегчением вздохнул, донёс начальству, рассказал Кадару и Мюнниху и сказал, что следующий этап — это в ближайшие дни закончим с Корвиным, и спокойно работайте. Те уже стали улыбаться и строить планы.

Практически так и получилось: к 25 ноября мы уже завершили Корвинский район, который больше всех повстанцев сопротивлялся, и я стал помогать венграм восстановить органы госбезопасности[606].

Секретаря горкома партии Будапешта Бела Биску* сделали Министром внутренних дел (вернее, наметили), и я его дней 5 инструктировал. Оказался довольно способным пареньком и всё быстро схватывал.

В городе стал порядок, снабжение населения было организовано, открылись магазины, отменили комендантский час, и я, считая свои функции законченными, позвонил в ЦК Хрущёву и, доложив всё это, сказал, что считаю возможным вылететь. Он согласился и сказал «спасибо».

И я 1 декабря 56 года вылетел.

1 января 1957

Новый 1957 год встречали мы с Верой Ивановной в Кремле, а ребята, Вовка и Светлана, — дома. Всё было хорошо. После приветствия нашего президента К. Е. Ворошилова стали чокаться, произносить тосты, в том числе и за нас с Руденко…

Около 2-х часов ночи меня подозвал Хрущёв и говорит: «Может, мы после встречи Нового года здесь, в Кремле, махнём в Будапешт?» Я говорю: «Можно». — «Ну так давайте, организуйте».

Я тут же пошёл к телефону, заказал в ВВС самолёт и, подойдя к Хрущёву, назначил вылет в 8.00 часов утра. Он согласился. Сказал Вере Ивановне, что утром улетаю, но не сказал куда. Она сморщилась и тоже не спросила.

Прилетели в Будапешт инкогнито. Я, правда, позвонил послу Андропову, который встретил. Разместились в том же особняке.

Когда перекусили, взяли машины и поехали осматривать город. Я рассказал, где что было. Потом поехали к военным (в гарнизон войск генерала Казакова). Там Хрущёв выступил перед офицерами, немного покушали и поехали к себе.

Вечером пригласили к себе на обед Иштвана Доби (президента), который во время всех событий вёл себя скромно, нигде не выступал, правда, и не проявил характера. Затем Мюнниха и Кадара.

Когда собрались за новогодним столом, то стали произносить тосты. Все дело шло хорошо, но когда Хрущёв стал говорить обо мне и о том, какую полезную я проделал работу в Венгрии, то Кадар в конце тоста попросил слово и сказал:

«Я полностью поддерживаю этот тост за здоровье товарища Серова и от себя могу добавить о храбрости и мужестве этого человека, но прошу, чтобы товарищ Серов дал указание освободить из тюрьмы бывшего Секретаря обкома Мишкольца, который выступил против нас и сагитировал на сопротивление зенитный артполк. Я этого человека знаю хорошо. Он такой: на чьей стороне сила, туда и он. Сейчас мы у власти, он нас будет поддерживать».

Речь, как видно, довольно странная, но когда Хрущёв прослушал, то говорит мне: «Раз просит — отдайте, а потом пусть сам и расхлёбывает». Я сказал товарищу Кадару, знает ли он всю его «деятельность», он ответил «знает» и его перевоспитает. Ну ладно, я дал указание освободить, будучи уверенным, что сам Кадар его посадит, так как он всё-таки вредный человек.

В общем, встреча прошла хорошо, и на следующий день улетели в Москву.

Через несколько дней я получил выписку из Указа Президиума Верховного Совета СССР о награждении меня орденом Кутузова I степени за выполнение специального задания правительства СССР[607].

Почти в тот же день мне товарищи, имеющие доступ к начальству, рассказали следующее: Президиум ЦК предложил Министру обороны товарищу Жукову представить Конева и Серова к ордену Ленина. Жуков высказался, что у Серова уже имеется 6 орденов Ленина, а у Конева — только 3.

Поэтому, видимо, не стали спорить с ним и согласились с его предложением. Мне, конечно, всё равно, спасибо, но ведь орденами награждают за проделанную работу, а не для счёта. Ну, Бог с ним, как говорят в народе. Всех сотрудников, которые были со мной и активно участвовали <в работе>, я также представил к боевым орденам, и их всех наградили. Это тоже хорошо!

Похищение кардинала. (Из подготовленного, но не опубликованного интервью И. Серова)

Вопрос: Явились ли события в Венгрии неожиданностью для советского руководства?