Записки из скорой помощи

Рогачевская встала, переглянулась с Казначеевой и вышла из кабинета, неслышно притворив за собой дверь.

– А как она собирается организовать такое количество жалоб? – спросил Лжедмитрий, указывая глазами на стул, на котором сидела Рогачевская, как будто и без того не было ясно о ком идет речь.

– Так у нее мать работает завучем в школе на Ферганском бульваре. Ее весь район знает, и она всех знает. Думаю, что через нее Рогатая все и организует.

Доктор Рогачевская, женщина коммуникабельная и безотказная, подрабатывала всеми возможными путями. Госпитализировала приезжих в столичные стационары, якобы по «скорой помощи», а на самом деле – по договоренности, списывала налево и направо все, что можно было продать, пыталась «выколотить деньгу» чуть ли не на каждом вызове. Полторы ставки с выслугой лет и высшей категорией, вместе с побочными заработками порой приносили ей до ста пятидесяти тысяч в месяц, которые Рогачевская с удовольствием тратила на себя, не вылезая в свободные дни из салонов красоты и магазинов.

– Ладно, пора за работу, – Казначеева дала понять, что «совещание» окончено. – Мне кучу отчетов доделать надо.

– А мне анализом карт заняться… – Лжедмитрию не хотелось выглядеть бездельником.

– Занимайся, пока есть возможность. На линии у тебя другие дела будут.

«Сука! – подумал Дмитрий Александрович, скрывая свои мысли за искусственной улыбкой. – Сама дня на линии не работала, а туда же, угрожает…»

Надежда Казначеева действительно ни дня не работала на линии. Она пришла на «скорую» диспетчером, была замечена начальством и в скором времени из диспетчеров «поднялась» в старшие фельдшеры.

Пока нити заговора сплетались в веревку, грозящую затянуться на ее шее, Елена Сергеевна сидела в своем кабинете, разбирала бумаги, оставшиеся в ящиках стола от ее предшественника, и между делом пыталась дозвониться до своего бывшего мужа, чтобы узнать – соблаговолит ли он почтить своим присутствием день рождения их сына Никиты, которому в ближайшую субботу исполнялось одиннадцать лет.

Мобильный не отвечал, а в офисе адвокатской конторы «Новицкий и партнеры» секретарша сказала ей профессионально вежливым и безразличным голосом:

– Юрий Павлович уехал на встречу с клиентом и пока не возвращался. Как доложить о вашем звонке?

– Спасибо, никак, – поблагодарила Елена Сергеевна и время от времени позванивала на мобильный.

Прежде чем определиться с детским праздником, следовало узнать планы отца, чтобы избежать очередной серии обвинений в препятствии его встречам с сыном.

«Сам перезвонит», – Елена Сергеевна наконец отказалась от бесплодных попыток и углубилась в чтение объяснительной, написанной выездным фельдшером Еременко Е.В. на имя заведующего шестьдесят второй подстанцией Тюленькова Д.О.

«По существу обвинения меня в краже французской пудры на вызове по адресу Есенинская улица дом двадцать четыре, квартира сорок, имею сообщить следующее – никакой пудры по данному адресу я не крала».

Елену Сергеевну, как жену адвоката, пусть даже и бывшую, поразили «профессиональные» обороты речи в объяснительной «по существу обвинения», «имею сообщить следующее». Странно – откуда у фельдшера «скорой помощи» взяться такому лексикону.

Объяснительных в столе у Тюленькова хранилось много – с полсотни. Чувствовалось, что предшественник не любил «давать хода» жалобам, когда это зависело от него, и ограничивался получением объяснений, которые попросту складывал в ящик стола.

Разложив объяснительные по фамилиям, Елена Сергеевна сосчитала их и, на всякий случай, набросала на листе откидного календаря, лежавшего перед ней на столе, список:

«Д-р Сафонов – 6

Д-р Рогачевская – 5

Д-р Бондарь – 5

Д-р Пыжненко – 3

Д-р Жгутиков – 2

Д-р Могила – 1

Д-р Саркисян – 1

Д-р Грунин – 1

Ф-р Сорокин – 6

Ф-р Еременко – 4

Ф-р Кокс – 4

Ф-р Леонова – 3

Ф-р Малышков – 3

Ф-р Рябчиков – 2

Ф-р Язов – 2

Ф-р Строкова – 1».

Ей почему-то стало приятно, что в списке не оказалось доктора Данилова. Вздохнув, она призналась себе, что ее бывший возлюбленный остался таким же хамоватым, каким и был, но кому, как не ей, было знать, что хамство у него наносное, своеобразный защитный слой. Подперев голову рукой, Елена Сергеевна ударилась, было, в воспоминания, но быстро спохватилась и принялась рвать объяснительные по две или по три на мелкие клочки и бросать в корзину для мусора. При этом она старалась думать о работе, но – безуспешно. Настырный Вовка Данилов все возвращался и возвращался в ее мысли, и она ничего не могла с этим поделать.

«Интересно – он еще играет на скрипке или нет?» – подумала она, разрывая последние листы…