Записки из Третьего рейха. Жизнь накануне войны глазами обычных туристов

После выборов наступила неожиданно теплая погода. «Гитлеровская погода», – отметила жена швейцара дома, в котором жил Ишервуд. Все улицы Берлина были украшены флагами со свастиками. Ишервуд писал, что стало опасно не вывешивать на дома такие флаги. Было опасно также не уступать дорогу нацистам в форме или отказываться сделать пожертвование, за которым нацисты приходили в кинозалы и рестораны, гремя своими банками для сбора денег. Невозможно было спрятаться от речей Гитлера и Геббельса, которые передавали по установленным в городе громкоговорителям – Deutschland erwacht [Проснись, Германия].

Вскоре начали исчезать гей-бары. Молодые люди поумнее ушли в подполье, а «наиболее глупые бегали по городу, восторгаясь тем, как выглядят штурмовики в своих униформах»[268]. Всем[269]

было известно о нетрадиционной сексуальной ориентации главы СА Эрнста Рема, поэтому наиболее оптимистично настроенные гомосексуалисты решили, что их время пришло. Но в течение нескольких недель сотни геев были убиты или арестованы («для их собственной безопасности»). Гомосексуалистов стали отправлять в концентрационный лагерь в Дахау.

Еще в более критическом положении находились евреи. Утром 1 апреля штурмовики по всей Германии заняли позиции перед входами в магазины, которыми владели евреи, не пуская в них покупателей. Штурмовики держали плакаты с надписью «Проснись, Германия…» За день до этого Твиди заправлял свою машину недалеко от Лейпцига и увидел, что к соседней бензоколонке подъехал грузовик, забитый домашним скарбом. Твиди разговорился с водителем грузовика. Оказалось, что тот вместе со своей женой отправлялся в Швейцарию. Это были «евреи в бегах». Раньше супружеская пара владела магазином, однако после нескольких месяцев запугиваний муж и жена решили с убытком продать его и покинуть страну. История этих евреев показалась тогда Твиди «странной, но красноречивой». Он не знал, что вскоре подобные истории будут происходить повсеместно.

К тому времени корреспондент уже достаточно долго пробыл в Германии, чтобы понять, что в этой стране «песенка евреев спета». Прослушав по радио подробное описание бойкота еврейских магазинов, он подумал: «Это один из тех немногих моментов, когда я жалею евреев». В общей сложности Твиди провел в Германии менее месяца, но понял все, что происходило в стране, настолько хорошо, что перед пересечением границы и предоставлением своих вещей для досмотра вымарал все фамилии людей, упомянутых в его дневнике.

Твиди уехал из Германии и не увидел, как дальше развивалась кампания бойкота еврейских магазинов. А вот леди Рамболд с ужасом наблюдала за происходящим. «Удивительно жестоко со стороны гуннов», – писала она матери[270]

. Витрины магазинов на одной из крупнейших торговых улиц Берлина Курфюрстендамм были заклеены ярко-желтыми плакатами с карикатурным изображением семитского носа. Плакаты сообщали, что магазином владеют евреи. Некоторые проживавшие в городе иностранцы из протеста продолжали ходить в еврейские магазины, в которых не было покупателей. Лилиан Моурэр делала покупки в торговом доме «Kaufhaus des Westens», а Ишервуд в магазине «Israel’s». У входа в магазин писатель заметил мальчика из «Уютного уголка». Он был одет в коричневую рубашку штурмовика. Немцы, вне зависимости от их прежних политических взглядов, переходили на сторону нацистов, чтобы просто выжить.

В мае, незадолго до того, как Ишервуд навсегда покинул Берлин, он писал о хозяйке своей квартиры: «Она приспосабливается, она будет приспосабливаться к любому режиму. Сегодня утром я слышал, как она с уважением отзывалась о фюрере в разговоре с женой швейцара. Если бы ей кто-нибудь напомнил, что во время выборов в ноябре она голосовала за коммунистов, она бы стала это горячо отрицать. Она просто акклиматизируется в соответствии с законами природы, как зверь меняет свой мех к зиме»[271].

Джеймс Гровер Макдональд, председатель Ассоциации внешней политики и в будущем Верховный комиссар Лиги Наций по делам беженцев из Германии, прибыл в Берлин через несколько дней после начала бойкота еврейских магазинов. Макдональд был высоким блондином, и нацисты относились к нему, как к идеальному представителю арийской расы. Последователи Гитлера не могли понять, почему дипломат не разделяет их идеологии. «Вы же идеальный ариец, разве вы можете не симпатизировать нашим взглядам?» – спрашивал его один экономист. Макдональду объяснили, что Германия «борется за белую расу» без какой-либо помощи со стороны декадентов-французов, которые ассимилируют большое количество представителей негроидной расы, или американцев, которые, совершенно очевидно, сами должны провести у себя в стране расовую чистку.