Записки капитана флота

Ратная одежда японских воинов состоит в коротком и широком исподнем платье и в широком колете, или фуфайке, сверх коей накладываются латы как на грудь, на спину, так и на руки. Даже на ногах от поясницы до колен имеют они латы; а сверх всего надевают вышеупомянутые хаури, которых в сражении не носят. На головах имеют большие лакированные шляпы, сделанные из металла, как и латы; сверх сего, японцы еще употребляют наличники, или забрала, для предохранения лица от неприятельских ударов. Вообще японская военная одежда тяжела и связывает солдата так, что он не может действовать с надлежащею расторопностью.

Солдаты получают жалованье сарацинским пшеном, кроме тех, которые находятся на островах Матсмае, Кунашире, Итурупе и Сахалине (сим дают часть пшеном и часть деньгами); из пшена большую половину они продают на другие свои надобности. Княжеские солдаты получают более содержания, нежели императорские. Зато сии последние имеют другие преимущества пред первыми.

Я не знаю, всегда ли так бывает в Японии, но в нашу бытность на острове Матсмае у них весьма часто бывали ученья пушками и ружьями с пальбою, и кто попадет в цель два раза сряду, тому выдавали денежное награждение. Японцы уверяли нас, что это всегдашнее их правило. Впрочем, немудрено, что они тогда готовились к войне с нами, ибо, захватив нас обманом, они должны были ожидать, что Россия пожелает объясниться с ними по сему делу тем или другим способом.

В Японии нет непременных военных начальников. Но во время войны, когда сбираются войска, император назначает главных предводителей, князья же определяют всех других начальников. Этот обычай похож на существовавший у нас в России до введения регулярных войск. Японские военные начальники вообще называются тайшо, а к сему названию для означения степени старшинства и власти прибавляются другие именования. Главные предводители войск почти всегда бывают из князей, а прочие военачальники – из дворян и из гражданских чиновников, а потому и нельзя сделать сравнения военных чинов с гражданскими, как то у нас в обыкновении.

В инженерной науке японцы не более разумеют, как и в других частях военного искусства. Крепости и батареи их, которые нам удалось видеть, построены без всяких правил и так смешно, что строители оных, кажется, и здравого рассудка не держались, не токмо опытов или правил науки. Батарею, назначенную защищать вход в Хакодадейскую гавань, снабдили они пушками весьма малого калибра и поставили на превысокой горе, имеющей сажен полтораста перпендикулярной высоты, а притом довольно далеко от берега. В сем случае инженеры их, кажется, не столько заботились о возбранении входа неприятельским кораблям, сколько о том, чтоб действующим на батарее доставить способ заблаговременно убраться в безопасное место, когда бы неприятель решился высадить на берег десант.

Прежде нежели японское правительство запретило своим подданным плавать в чужие земли (в исходе XVI века), японцы имели военный флот. Разумеется, что оный был не в таком состоянии, в каком наши европейские флоты. Корабли их были велики, снабжены небольшим числом пушек и могли вместить много вооруженных людей. Но постройка их не годилась для плавания по отдаленным морям, а оснастка была и того хуже; они имели, как то и теперь у них в употреблении на торговых судах, по одной весьма большой мачте и один непомерной величины парус.

Но теперь в Японии нет военных кораблей, кроме разве увеселительных галер или яхт, которые имеют некоторые владетельные князья. Купеческие же суда не могут носить пушек; сие право исключительно принадлежит торгующим от самого императора судам, которые также одни только могут быть выкрашены красной краской. Впрочем, если бы японское правительство пожелало иметь военный флот, то весьма нетрудно устроить оный на европейский образец и довести до возможного совершенства. Японцам только нужно пригласить к себе двух или трех хороших кораблестроителей и несколько человек морских офицеров, ибо они имеют для основания военных портов прекрасные гавани, все нужные к строению и вооружению кораблей материалы, множество искусных плотников и весьма проворных, смелых матросов; народ же до крайности понятлив и переимчив. Японские мореходцы, быв поставлены на европейскую ногу, через короткое время могли бы сравнять свой флот с лучшими в Европе.