Записки криминального журналиста. Истории, которые не дадут уснуть

Обсуждалась и участь убийцы. Люди говорили, что преступника должны отправить на электрический стул, и жалели, что в стране нет смертной казни. Горожане шли к месту гибели небольшими группами практически до самой ночи. Многие никогда не видели девочек, но участвовали в поиске все две недели. Однако все это время Аня и Олеся были мертвы, а их тела лежали на берегу Волги.

Михаил Назаров находился в изоляторе уже два дня. Силовикам нужно было как можно скорее выйти с ходатайством о его аресте. Служители Фемиды должны были решить: оставлять его под стражей или нет. Стало очевидно, что его не выпустят. Хотя решение об аресте было скорее формальностью, все журналисты ждали это заседание.

Я и другие репортеры приехали с утра на слушание. Перед зданием районного суда, где должны были решить вопрос с арестом Назарова, начали собираться люди. Сперва их было человек двадцать. Совсем юные, на вид вчерашние школьники. В руках они держали портреты Ани и Олеси. Двое принялись клеить фотографии девушек на двери суда. Еще двое раскладывали портреты возле крыльца.

— Почему вы сюда пришли? Зачем фотографии девочек? — тут же подлетели к ним журналисты.

— Мы были на похоронах, — ответили ребята. — Хотим посмотреть в глаза убийце!

Толпа разрасталась на глазах. Я сбилась со счета, сколько людей прибыло к зданию. По моим ощущениям, человек двести. Мне даже не верилось, что такое возможно. Оказывается, насколько может быть силен людской гнев. Резонансные преступления в Самаре случались нередко. Но чтобы сотни хотели посмотреть в глаза убийце и приехали для этого в суд — впервые.

Тем временем накал страстей достиг апогея. Из толпы доносились крики.

— Смерть убийце! — кричали студенты.

— Мы за самосуд! Отдать ублюдка народу!

— Почему мы должны платить налоги, чтобы содержать вот таких уродов! Жизнь за жизнь! — возмущались собравшиеся.

Полицейский экипаж, дежуривший неподалеку, вызвал подкрепление. Сотрудники суда начали выглядывать из окон. Такого зрелища они не наблюдали никогда. Моментами мне становилось страшно. Люди были настроены агрессивно, и как они себя поведут — неизвестно.

Спустя пару часов к крыльцу здания было не протолкнуться. Люди ждали, когда под конвоем приведут предполагаемого убийцу девочек. Толпа была абсолютно разношерстная. Помимо студентов дежурили и подростки, и пенсионеры, и женщины средних лет.

Первой привезли Татьяну. С виду совсем ребенок: худенькая, сутулая, неоформившаяся. Не могу даже представить ее в роли роковой ночной бабочки. Девушка пыталась закрыть лицо от телекамер и зевак. Люди в толпе, завидев ее, стала выкрикивать оскорбления:

— Сука, мразь!

— Гнить тебе на зоне! — слышалось в толпе.

Журналистов в суд не пустили. Татьяне всего 17 лет, и как я уже упоминала, по закону судебные слушания в отношении нее могли проводиться только в закрытом режиме. После из зала суда вышел адвокат. Он сказал, что его подзащитную арестовали на два месяца. Очевидно, такая же участь ждала и Назарова.

Время тянулось медленно. Прошел час, потом второй. Толпа не расходилась. Люди терпеливо ждали в надежде заглянуть в лицо предполагаемому убийце. Конвойная машина так и не появлялась на горизонте. Возможно, силовики тянули время намеренно. Рассчитывали, что люди не будут стоять так долго и разойдутся. Но никто и не думал уходить.

Наконец к залу суда подъехал автозак. Машину обступили бойцы ОМОНа. Они стали буквально живым щитом, который разделял Назарова и людей, готовых разорвать его на части. За спинами омоновцев предполагаемого преступника трудно было разглядеть. К одному из полицейских его приковали наручником. Двумя руками Михаил закрыл лицо от объективов телекамер. Быстром шагом полицейские двинулись в зал суда. Они буквально волокли за собой Назарова.

Люди пытались пробиться сквозь живой щит, кричали, свистели и требовали самосуд. Другие кидали фотографии юных жертв под ноги их истязателю. У меня складывалось ощущение, что кто-то все-таки изобрел машину времени и я оказалась в Средневековье. Мне стало страшно. Такого адреналина я не испытывала никогда.

— Отдайте нам этого ублюдка! — кричали люди. — Смерть за смерть!

— Урод! Гнида!

Конвой действовал очень быстро, и Назаров молниеносно скрылся в зале суда. Через несколько минут начался процесс. Предполагаемый убийца был в порванной рубашке в полоску, темных штанах и туфлях с острым носом. Свое лицо он всячески пытался скрыть от камер.

«Наивный», — подумала я. Все газеты и новостные сайты уже пестрели его фотографиями.

Во время заседания Михаил не проронил ни слова.

— Назаров, вы будете говорить со мной? — обратилась к нему судья.

Тот помолчал и отрицательно мотнул головой. На первом допросе он дал признательные показания, потом указал следователям, где спрятаны тела. Однако после этого решил не свидетельствовать против себя и воспользовался 51-й статьей Конституции. Скорее всего не сотрудничать со следствием ему посоветовал адвокат. Хотя, может, и сам догадался, ведь за спиной у него была пара судимостей.