Записки летчика-испытателя

При оформлении документов в школу мне показали эту рекомендацию, и я на всю жизнь запомнил несколько строчек, написанных очень аккуратным почерком, и всю жизнь благодарен Сергею Николаевичу Анохину за его помощь, считаю его своим крестным отцом, благославившим меня на выбранный путь. Несомненно, рекомендация "самого Анохина" сыграла решающую роль в моем зачислении в ШЛИ, хотя были и другие немаловажные факторы.

После чемпионата меня сердечно встретили в доме Анохиных — и поздравили, и посочувствовали, — и Сергей Николаевич посоветовал мне увидеться с начальником Управления летной службы МАП Л. В. Чистяковым, который обо мне уже знал.

Леонид Васильевич встретил меня весьма любезно, предупредил о большом конкурсе в ШЛИ и, в свою очередь, предложил съездить в школу, познакомиться с её руководством и инструкторами. В общем, я увидел, что мной заинтересовались.

Заместитель начальника школы Михаил Кондратьевич Агафонов, посмотрев мою летную книжку, сказал, что с таким налетом — а у меня к тому времени было около 1700 часов и почти 7000 полетов — я для ШЛИ вполне подходящий человек; об отсутствии реактивного налета уже никто не вспоминал…

В Новосибирске я извелся от нетерпения — ждал вызова из школы. Работал, готовился к будущим соревнованиям, участвовал в показательных выступлениях, но мысли были об одном: примут ли в школу.

В самом начале 1963 г. пришел долгожданный вызов: я приглашался для проверки техники пилотирования на МиГ-15УТИ. Для меня это выглядело несколько диковато — какая может быть проверка на самолете, который я видел только со стороны, ни разу даже в кабине не сидел! — но тут уже начиналась специфика школы. Почитал я все, что мог найти, об этом самолете и полетел в Москву.

Собралось нас — «досаафовцев» — трое: Лойчиков, Юрий Абрамович и я. Все мы имели примерно равные шансы: Лойчиков и я были инструкторами аэроклубов, членами сборной страны. Абрамович, хотя и не являлся профессиональным летчиком, имел большой летный опыт, много лет пролетал в аэроклубе спортсменом-летчиком и инструктором-обшественником, участвовал в парадах в Тушино, даже имел за это орден.

Кое-какие преимущества и Владислав, и Юрий передо мной имели: Слава на три года моложе, студент-вечерник МАИ, да и спортивных достижений побольше: Юра работал ведущим инженером в ЛИИ, принимал участие в летных испытаниях, его хорошо знали, и он досконально знал всю обстановку в школе.

Закончилась затея с нашей проверкой тем, что слетал на МиГ-15УТИ только Абрамович, нас же с Лойчиковым отправили восвояси, сказав в утешение, что примут и так, без проверки… Дело в том, что для прохода на испытательный аэродром нужно иметь соответствующий документ, о котором у себя в аэроклубах мы и не слыхали. Пришлось ехать домой несколько огорченными тем, что не удалось полетать на реактивном истребителе.

Кончилась зима, прошла бурная сибирская весна, начались интенсивные полеты с курсантами и спортсменами. Я много летал "на себя", готовил ребят к соревнованиям. Регулярно звонил в ШЛИ, но ничего определенного мне не говорили, советовали набраться терпения.

Наступил июнь. В очередной раз я пришел на переговорный пункт, заказал Москву и услышал в трубке, что мне необходимо уволиться с работы и ехать в Жуковский, так как приказ о моем зачислении в ШЛИ уже подписан.

Как я шел с почты — плохо помню. Помню, что очень боялся поскользнуться в грязи и сломать ногу…

Слетал я в последний раз на "Тренере", накувыркался вдоволь, попрощался с аэроклубом, где научился летать, где семь лет учил летать других, получил теплые напутствия и обещание принять меня обратно в любое время, если мне не пофартит в новой жизни, и улетел в Москву. Так я оказался в том двухэтажном доме — не таком запущенном, как сейчас, — мимо которого часто теперь прохожу.

30 августа 1963 года. Самолет МиГ-15 УТИ, полетов — 2, время 0 часов 16 минут.

Самостоятельный вылет

Приняли нас, "счастливчиков", в ШЛИ пятнадцать человек. "Счастливчиков" — потому что крепко нам повезло и не видать бы большинству из нас школы, если б не некоторые обстоятельства. Вот уж, действительно, не было бы счастья, да несчастье помогло…

Дело в том, что из-за карибского кризиса в октябре 1962 г. из ВВС и ПВО наотрез отказались отпускать летчиков, хотя бы и в школу испытателей. А желающие поступить туда были, и какие!

Л. В. Чистяков показал мне список кандидатов в школу: там числились сплошь военные летчики, летавшие на МиГ-21, Су-9 и прочих новейших по тому времени самолетах, так что ознакомление с этим списком лишний раз заставило меня осознать свое ничтожество и справедливо оценить свой мизерный шанс…

Поэтому руководству УЛС пришлось подбирать другие кандидатуры из числа менее презентабельных соискателей, и попали в школу испытателей пятнадцать человек, по выражению одного из инструкторов, "котов в мешке"…