Записки летчицы У-2. Женщины-авиаторы в годы Великой Отечественной войны. 1942–1945

Папа спал, а ты, мусенька, вперемежку со слезами играла со мной и Софой в девятку. А назавтра я ушла. Прошло два года. Если бы меня сейчас спросили снова, как я хочу устроить свою жизнь, я бы, ни минуты не колеблясь, ответила: «Только так». Не подумайте, что мне легко в разлуке с вами, мои дорогие. Иногда я не только сердцем, всем телом чувствую, что мне не хватает вас. Но это иногда. А обычно я думаю о вас всегда: когда мне очень хорошо и очень плохо. И мысль о том, что меня ждут, что кто-то жаждет видеть меня после войны живой и здоровой, часто согревает лучше, чем печка. А вот сейчас я бы не прочь посидеть у хорошей печки: сидим мы в землянке, снаружи беснуется ветер, крутящий пыль и заставляющий беспокоиться о наших птичках.

Целую. Женя.

1 ноября

Пересыпь. Здесь мы с 20 октября. Сегодняшняя ночь войдет в историю — начало высадки десанта на Крымском полуострове. С вечера сделали по одному вылету, потом перерыв на пять часов. В 2.15 нанесли первый удар, в 4.25 заработала наша артиллерия. Сегодня узнаем судьбу десанта. Летала я опять с Люсей. Словили нас прожекторы удивительной яркости. Люся так пикировала, что у меня дух захватывало, и я прерывающимся голосом командовала в трубку.

Вообще переговор у нее очень скверный, но на этот раз она отлично слышала. Зенитки били близко, но безуспешно.

10 ноября

Мысли путаются, жизнь раздвоилась: собираюсь домой. Получилось так. Как-то сидели мы в автомашине (ноги замерзли) и разговорились об отдыхе. Майор объявила, что уже оформила на меня путевку. Я стала ее упрашивать не делать этого. Полчаса уговаривала. Она поддакивала, и мне показалось, что я ее уговорила. Дня через два в столовой зашел разговор об этом в присутствии врача. Врач говорит, что все уже готово и я должна ехать. «Нет, я отговорила майора». — «Ничего подобного: я своего решения не меняла». — «Как?! А зачем же я полчаса старалась?»

Итак, я еду. Путевка в Кисловодск с 8 ноября, но это не важно.

2 февраля 1944 года

Если, расставаясь, встречи ищешь вновь —Значит, ты пришла, моя любовь!

Ты пришла!.. Готова ли я тебя встретить? Мне 23 года, уже много. А с каждым днем оказывается, что в жизни еще много, очень много неизведанных сторон. Вот два часа назад Сима получила долгожданное письмо, даже два сразу. И около получаса просвещала меня. Завидую я ей или нет? Наверное, нет.

Перерыв в дневнике получился солидный. В Москве я была десять дней — в ночь на 21 ноября приехала, в ночь на 2 декабря уехала. Мама пишет — все прошло, как сон. Я, когда ночевала в Краснодаре в день приезда из Москвы, останавливалась в комнате майора Гуревича (у него было ночное дежурство). Я была в квартире одна. До ужина прочла вслух всего «Демона» — на душе было грустно и тепло… «И будешь ты царицей мира…» Зачем мне целый мир, о дьявол? Мне нужен целый человек, но чтобы он был «самый мой». Тогда и мир будет наш. И нашего сына. Мария Владимировна предупреждала меня при встрече: «Будь осторожна в выборе отца для своего ребенка. Ведь он должен быть еще и другом для тебя». Вот когда кончится война… 8 февраля мы отмечаем двухлетие полка. Как незаметно мчатся годы! Последнее время у меня было уж очень много работы: напряжение максимальное, приняла зачеты по НШС (наставление по штурманской службе) у всего полка, сделала доклад о Марине Расковой, месячный отчет, графический учет карт, пишу сказку «У самого синего моря жил-был гвардейский женский полк…», сегодня делала доклад в 4-й АЭ о боевых традициях нашего полка. Полина Гельман требует у меня статью «Двухлетие» в журнал; к 5 февраля надо приготовить карту нашего боевого пути. И при этом я бы всегда нашла время раз в пять- шесть дней написать Славику. Но он далеко, по пути в Иран. Позавчера получила от него сразу три письма, и везде пишет одно: не пиши, пришлю новый адрес. А мне так иногда хочется поговорить с ним, так его недостает. Последнее письмо было уже из Сальян…

5 февраля

Где-то ты сейчас, мой далекий «иранец»? Мы все время не работаем: то точка не пригодна, то ветер сильный. Усиленно готовимся к двухлетию. Я уже сделала карту боевого пути. Пишу «Двухлетие».

А ведь жить так хочется, родная,И в огне так хочется любить…

Бондареву уже заменяем — расширяем штурманскую группу Розовой и Волосюк. Сейчас с Катей Рябовой стали вспоминать тригонометрию — пустые, пустые головы…

8 февраля

22.00. Итак, два года! Празднование прошло хорошо. Мы с Симой с утра летали с приглашениями. А вечером работали.

Ой ты, ноченька, ночка лунная,Ночка лунная, ночь весенняя!..

Никаких намеков на февральские трескучие морозы. Сделали по три вылета на гору Митридат в Керчи. А потом нас закрыло туманом. Спать легли в шесть часов утра. А днем началась предпраздничная суета. Чистились, гладились. Майор делает доклад. Устала даже она. Затем приказы, поздравления.