Записки летчицы У-2. Женщины-авиаторы в годы Великой Отечественной войны. 1942–1945

Когда полк собирался перелетать с аэродрома Черниговка на другой аэродром для тренировок к боевым вылетам, командир полка С. И. Лукьянов предложил Ивану Бабаку выбрать себе ведомого из новичков. Бабак выбрал Григория Патрушева, который недавно окончил среднюю школу и прошел ускоренный курс в авиационном училище. Командир полка не согласился с этой кандидатурой и сказал Ивану Бабаку, что младший лейтенант Патрушев еще «зеленый», его многому надо учить, есть более подходящие летчики, да и возиться с ними придется меньше… «Нет, товарищ командир, я уж лучше повожусь!»

В первом же тренировочном полете при посадке во время руления самолет Патрушева скатился с рабочей полосы, попал в небольшую выбоину правым колесом, которое отломилось. Самолет лег на плоскость и завертелся вокруг нее. В это время подъехал на машине комдив Дзусов:

— Как же ты мог? Здесь, в мирной и спокойной обстановке, ломаешь самолет?

Патрушев, вытянувшись в струнку, молчал. Как только Дзусов отошел в сторону, Бабак приблизился к Григорию и прошептал ему:

— Проси у Бати прощения! Обещай, что кровью искупишь свою вину в бою!

Когда Дзусов вернулся к Патрушеву, тот шагнул к комдиву и уверенно, хотя и дрожащим голосом сказал:

— Товарищ полковник! Свою вину я кровью искуплю в будущих боях. Поверьте мне!

— Ну что же, посмотрим. А вину прощу, только когда собьешь первого фашиста.

Дзусов — этот темпераментный кавказец — знал и верил, что если настоящий летчик обещает — обязательно сдержит слово. Так было и с Григорием Патрушевым — учеником и напарником Ивана Бабака. Успел он до конца войны сбить до десятка фашистов и многократно искупил свою вину за допущенную оплошность в начале своей боевой работы.

Бабаку совершенно чуждо было чувство зависти. Он всегда радовался и рассказывал другим об успехах своих товарищей и учеников. Так, во время жарких воздушных боев под Яссами, когда он шел на смену Александру Клубову, окончившему бой, услышал голос генерала Утина со станции наведения: «Ай да Клубов, ай да молодец! Поздравляю всех! Всех представляю к награде! Молод-цы, молод-цы!!!» Иван восхищался и рассказывал другим, как увидел семь или восемь костров на земле от догорающих «Мессершмиттов», сбитых группой Клубова.

Он всегда старался помочь товарищу достигнуть высоких результатов. Так, например, в полк прибыл новый летчик Василий Бондаренко со строптивым, своеобразным характером. Многие летчики не хотели идти с ним вместе на задание. Ему стали поручать воздушную разведку, осуществлять связь с нашими наступающими наземными войсками, а ему хотелось участвовать в воздушных боях. Бабак решил помочь ему. Он сказал Василию Бондаренко: «Товарищ лейтенант, я вас возьму к себе, но при одном обязательном условии: будьте в бою высокодисциплинированным. Запомните, малейшей оплошности, неточного или несвоевременного выполнения команды я вам не прощу». Многие летчики открыто не одобряли решения Бабака и предупреждали его о возможных нежелательных последствиях.

Но Василий выдержал экзамен на доверие. Иван Бабак назначил его во время Львовско-Сандомирской операции своим помощником. За мужество и отвагу Василий Бондаренко был удостоен звания Героя Советского Союза.

Дивизия вышла на Берлинское направление. Старшего лейтенанта Ивана Бабака назначают командиром 16-го гвардейского истребительного авиаполка — полка, которым командовал сам А. И. Покрышкин.

Пришло в полк ответственное задание. Бабак берет себе в ведомые младшего лейтенанта Козлова, только накануне прибывшего в полк из авиаучилища. Они провели штурмовку эшелона с орудиями, машинами, солдатами противника, и вдруг самолет Бабака загорелся. Козлов в ужасе восклицает: «Что делать? Я не знаю, куда мне лететь!»

Бабак объяснил Козлову, как прилететь в полк, сообщил ему курс, скорость и время полета. А сам попытался перетянуть через линию фронта и потерял сознание. Очнулся, когда его уже окружили фашисты с овчарками. Плен. Пытался организовать побег, но был так слаб, что его несли на себе товарищи, чтобы ослабевшего узника не расстреляли конвоиры. Бабак пробыл в плену месяц. Тем временем закончилась война, и Бабак с другими пленными оказался в расположении союзников, освободивших их из концлагеря. Один из пленных летчиков крикнул: «Передайте Покрышкину, что Бабак жив!» На четвертые сутки Бабака вызвали в штаб союзников, и он увидел Покрышкина, Трофимова и Сухова. От счастья не мог слова вымолвить.

В 1949 году Бабака все же уволили из армии и он вернулся к своей педагогической деятельности. Верный себе, он выбрал самую трудную, недисциплинированную школу. Он считал, что нет почетнее труда педагога, потому что он формирует человека — самое главное богатство на земле!

Рыцарь добра — Григорий Дольников