Записки Мегрэ. Первое дело Мегрэ. Петерс Латыш

– Мы не знаем, что именно произошло в ту ночь в комнате Лиз; известно только, что там в кого-то стреляли.

– Вы приходите к тем же заключениям, что и я. Мужчина ведет себя недостойным образом (а мы знаем, что он на это способен). Брат девушки находится в доме, так же как и дворецкий. Она зовет на помощь. Один из них слышит и бросается наверх. Вне себя от негодования, он хватает револьвер, который, как вы сами говорите, лежит на ночном столике.

Мегрэ одобрительно кивнул. Но лишь для того, чтобы тихонько произнести, вынув изо рта трубку, самую лучшую из всех, что он когда-либо курил:

– Что бы вы сделали на месте этого мужчины? Представьте, что вы стоите с револьвером в руке, «еще дымящимся», как любят писать в газетах. На полу лежит мертвый или серьезно раненный человек.

– Если он ранен, я бы вызвал врача.

– Они его не вызвали.

– Из этого вы делаете вывод, что он был мертв?

Мегрэ продолжил свою мысль, не торопясь, словно подыскивая слова.

– В этот момент кто-то стучится в дверь особняка. Это прохожий, услышавший крики о помощи.

– Представьте себе, мой дорогой Мегрэ, очень неприятно вмешивать в свои дела первого встречного.

– С лестничной площадки кто-то кричит: «Поторопитесь, Луи!» Что это может означать?

Мегрэ едва ли отдавал себе отчет, что теперь он задает направление разговору, и в некотором роде они поменялись ролями, а его шеф при этом испытывает нарастающее замешательство.

– Возможно, человек в тот момент еще не умер. Или с Лиз случился нервный приступ. Не знаю. Думаю, что в такие моменты людей охватывает смятение. Луи вытолкал непрошеного гостя на улицу, ударив кулаком в лицо.

– Зря он это сделал.

– Выходит, они не растерялись. Быстро смекнули, что побитый прохожий наверняка обратится в полицию, а та попросит предоставить объяснения.

– Что вы и сделали.

– У них было мало времени. Они могли бы сами позвонить в полицию и сказать: «Вот что у нас случилось. Это не преступление, а несчастный случай. Мы были вынуждены убить субъекта, который нам угрожал». Думаю, вы поступили бы именно так, господин комиссар?

Насколько поменялась ситуация от того, что он был у себя в спальне, в своей кровати, а не в кабинете комиссара! За обитой дверью шефа он не осмелился бы сказать и половины того, что сказал сейчас. Голова у него просто раскалывалась от боли, но это было неважно. Мадам Мегрэ, находившаяся на кухне, наверное, пришла в ужас, слушая его уверенные речи. В них даже сквозила агрессия.

– Вот так-то, господин комиссар! Этого они как раз и не сделали. А решили поступить следующим образом: сначала унесли тело – или раненого. Не знаю куда, возможно, в одну из комнат над конюшней, поскольку именно их мне не показали.

– Это всего лишь предположение.

– …основанное на том факте, что, когда я пришел, тела уже не было.

– А если Боб ушел сам?

– Тогда у его друга Дэдэ вчера не оказалось бы в кармане пятидесяти тысяч франков, а главное, он не решил бы уехать в Бельгию в компании Люсиль.

– Возможно, вы правы.

– Итак, у наших героев с улицы Шапталь на все про все есть около получаса. За это время они успевают навести порядок в комнате, чтобы убрать малейшие следы преступления. Им в голову пришла почти гениальная идея. Лучший способ опровергнуть показания флейтиста и выдать их за пьяные фантазии – убедить всех, что в указанной комнате в настоящее время никто не живет. В этом обмане было еще одно преимущество. Возможно, у Лиз Жандро, несмотря ни на что, сдали нервы. Показать ее в постели, утверждая, что она спит? Или предъявить ее бодрствующей, чтобы она подтвердила, что ничего не слышала? Это было одинаково рискованно. Поэтому ее запихнули в комнату служанки, по счастливой случайности оказавшейся пустой. Разве какой-то ничтожный тип из комиссариата заметит разницу? Достаточно будет сказать, что ее нет дома, что она уехала в свой замок в Ньевре. Ничего не слышали, ничего не видели. Выстрел? Какой выстрел? Где? Люди, шатающиеся по улицам в час ночи, часто бывают неадекватны. Завтра, при свете дня, кто осмелится обвинить Жандро-Бальтазаров?

– Как вы циничны, Мегрэ.

Вздохнув, Ле Брет поднялся.

– Но, возможно, вы правы. Я сейчас же переговорю с шефом сыскной полиции.

– Думаете, это необходимо?

– Если действительно произошло убийство, в чем вы в итоге меня убедили…

– Господин комиссар! – позвал его Мегрэ смиренным, почти умоляющим голосом.

– Слушаю вас.

– Может быть, подождете хотя бы одни сутки?

– Только что вы почти упрекали меня в том, что я до сих пор бездействовал.

– Я вас уверяю, что уже могу встать. Смотрите.

Несмотря на протестующий жест Ле Брета, он вылез из-под одеяла и встал, чувствуя легкое головокружение, смущаясь, что стоит перед своим шефом в ночной рубашке.

– Это мое первое расследование.

– И я хвалю вас за то усердие, которое…

– Если вы сейчас поставите в известность сыскную полицию, это дело завершит «бригада шефа».

– Возможно. Прежде всего, если Боб был убит, следует найти тело.

– Раз уж он все равно мертв, значит, может и подождать?

Они снова поменялись ролями, и на этот раз комиссар отвернулся, чтобы скрыть улыбку.