Записки нечаянного богача

По всем планам, на пятые сутки в этой глуши должно было уже появиться человеческое жилье. Хватит по скалам ящеркой ползать и спать в расщелинах, сколько можно? Я переплел оставшиеся участки между столбами с обеих сторон ветками и тростником, аккуратно засыпая внутреннее пространство камнями, глиной, мхом и рубленой соломой. Один мой знакомый, трудившийся в строительной сфере, очень обижался за коллег, когда результаты труда современных застройщиков емко называли «слепили из дерьма и палок». Корпоративную честь он защищал, насаждая термин «дендрофекальное конструирование». Под это описание моя халабуда подходила идеально. У скальной ниши я сложил очаг-камелек, с прицелом на то, чтобы дым тянулся по камню вверх — так он в глаза бросаться не будет, где-то я про это читал. Повозиться пришлось с крышей. Односкатную делать было рискованно — снегу навалит и раздавит избушку. Поэтому сделал что-то вроде корабельного носа: возле скалы врубил в верхнее бревно, соединявшее стены, столбик, от него вперед протянул что-то вроде коньковой доски, только это было тоже бревнышко. И к нему уже крепил стропила, которые потом тоже переплел лапником, промазал глиной и выстелил мхом и дерном. Получилось вполне уютненько для первого раза — насыпные стены толщиной сантиметров 15-20, довольно крутая двускатная крыша, внутри печь, стол и нары, чтоб на полу не спать. Вход получился справа, потому что в запале я заложил все участки между столбами слева направо, и только в самом конце вспомнил, что в помещение же надо как-то попадать. Выкопал траншею-пандус, в котором закрепил на крепко вбитом колу плетеный щит типа двери, а сверху — еще один, лежащий под углом от скалы к земле, чтобы в дождь вода не затекала в избушку. Понятно, что от зверей эти циновки никак не защищали, поэтому у стены была почти настоящая дверь, сдвижная, собранная из отесанных бревнышек. Поднял лежачий щит, спустился в траншейку, открыл калитку, сдвинул, кряхтя и ругаясь, дверь вдоль стены — и ты дома. Осталось только отдышаться и задвинуть дверь обратно. Она перекрывала проем с нахлестом сантиметров по 20 с каждой стороны, и, как мне казалось, была достаточно серьезным препятствием для медведей — наружу не вырвать, внутрь не продавить. Да ее еще поди найди. Надо только будет вдоль берега походить, круглых мелких камушков поискать да в паз нижний насыпать, типа роликов. Тогда должно будет проще открываться.

В этом строительном угаре не заметил, как вечер настал. Выбрался из избушки, оставив немного дров в очаге — пусть прогорают и сушат кладку. И тут услышал странный звук со стороны «волчьего столика». Мой серый сосед стоял, упершись на широко расставленные передние лапы, и его, кажется, тошнило. По крайней мере, другой ассоциации ни поза, ни звуки натужной икоты не вызывали. Он попробовал достать задней лапой до горла, но не удержал равновесие и упал на бок. Никогда не думал, что волки могут просто оступиться и упасть, они же ловкие и сильные хищники? Осторожно начал приближаться к лежащему зверю, слушая сипение, которое тот издавал. На нормальное дыхание не было похоже совсем — не ритмично, с надсадой волк пытался вдохнуть, но у него никак не получалось. Задние лапы начали скрести по мху. Я подбежал к нему: не дело смотреть, как сосед загибается у тебя на глазах, а уж кто он, человек там или нет — вообще без разницы. В полузакатившихся глазах промелькнула сперва угроза, а потом сразу за ней — что-то очень похожее на отчаяние и мольбу о помощи. Я провел ладонью по шерсти и тут же отдернул руку — укололся обо что-то. Присмотревшись, понял, что из волчьего горла, прямо из-под шерсти наружу торчит здоровенная рыбья кость! Разжав челюсти с клыками, размер которых сейчас почему-то вовсе не интересовал, попробовал заглянуть внутрь. Черная пасть, про такую в детстве говорили — значит, злой пес! А внутри рыбья чешуя, веточки мха, розовая пена и ничего не видно, хоть птичку Тари из мультика зови. А у меня ни пинцета, ни фонарика. Запихал ладонь в пасть, нашарил что-то твердое и явно инородное, но ухватиться никак не получалось — скользили пальцы. А пациент закатил глаза полностью и лапа задняя дергалась уже только одна, и то редко. Вдруг удалось зацепиться ногтями! И я выдернул наружу здоровый кусок рыбьей шкуры с мясом, из которого торчала часть жаберной крышки и пара здоровенных реберных костей, кривых и острющих. Волк со всхлипом и свистом втянул воздух, попытался сесть, но снова упал — лапы не держали.

- Держись, братишка, рано помирать, - негромко говорил я, гладя его по загривку. - А от обжорства подыхать вообще неинтересно, ничего геройского. А ты большой и сильный волк, ты будешь вожаком стаи!

Почему-то казалось мне, что с ним обязательно нужно говорить. Я помог серому с третьей попытки повернуться на брюхо. Он продолжал сипеть. Добежав до костра, схватил котелок с остывшей обеденной ухой, принес и стал поить его из ладони. Костей там точно не было, а юшка была жирная, наваристая, самое то ему сейчас. Ну, я так думал, по-крайней мере. Не ветеринар же.