Записки неримского папы

Убирался в квартире к возвращению семьи в Москву из деревни. В числе прочего пылесосил Винни Пуха. Пока я водил портативным пылесосом по его пыльному пузу, Винни Пух смотрел на меня снизу вверх и загадочно улыбался. Шизоидное ощущение.

***

Артем во сне с кем-то дерется, пинает кроватку и зовет на помощь: «Папа, папа!» Я спешу поскорее заснуть, чтобы оказаться рядом. Но в моем сне мне попадаются какие-то медсестры. Они тоже наперебой молят о помощи. Помоги снять то, помоги расстегнуть это. А я что, я помогаю сначала им. Я же не могу разорваться.

***

В последние дни перед возвращением Артема из деревеньки в Москву напала на меня бессонница. Я и засыпал плохо, и ворочался, и сам сон – нестабильный, штрихпунктирный. Артем приехал домой в воскресенье рано утром. Целый день мы с сыном куролесили по району, воссоединялись после долгой разлуки. Жена, как дембель, отдыхала. К вечеру я запихал сыночка в кроватку, завалил одеялом, сверху еще руками утрамбовал. На часах – 10 вечера. Поспешил и сам прилечь. Мне же еще предстоит борьба с этой дурацкой бессонницей, на это уйдет драгоценное время. А малыш утром – как прапорщик в армии – разбудит без сантиментов. Не выспался – твои проблемы. Закрыл я глаза на минуточку, вдохнул, выдохнул, открываю глаза – Артем рядом стоит. Тьфу ты, плююсь я про себя, и секунды не даст вздремнуть, чего ему не спится-то. Смотрю на часы – 8 утра. А сейчас реклама. «Мальчик Артем» – лучшие таблетки от бессонницы.

***

Я присел в комнате на диван с тарелкой риса перед телевизором. (Издержки маленькой кухни, а не плохого воспитания). Артем возился на том же диване с женой. Заметив меня, сынок перестал возиться и начал потихоньку придвигаться ко мне. Наконец малыш подсел вплотную и демонстративно свесил щеки над моей тарелкой. И начал вдобавок смотреть в мой рис в упор. Ему для этого даже глаза пришлось скосить в кучу. Такая психическая атака. Я подцепил немного риса на кончик вилки, подул на него, чтобы он остыл, и невозмутимо протянул Артему. Невозмутимо, потому что он рис отродясь не пробовал. А значит, подержит во рту ради понтов немного да и выплюнет. Сынок проглотил. Одобрительно кивнул. Я дал ему еще. И еще. И еще. Пока в горшочке совсем ничего не осталось. В смысле, мы все с детства знаем эту поучительную сказку. Поэтому я не стал доводить до крайности. И когда на середине тарелки Артем на что-то отвлекся, я тихонько поднялся с дивана и прошмыгнул на кухню.

А дальше случилось непредвиденное. Прежде всего для меня самого. То, в чем мне стыдно признаваться. Но я признаюсь. Когда жена через минуту зашла на кухню, она застала меня стоящим спиной к двери с тарелкой у рта. Я с бешеной скоростью запихивал в себя остатки риса. Это было настолько ужасно, что жене не пришлось ничего комментировать. Отец пожалел своему малолетнему ребенку горстку риса! Я попытался сгладить впечатление и начал было шутить в спину удаляющейся прочь жене о том, что Джо не делится едой. Но все было напрасно. В ее глазах я отныне навсегда останусь человеком, который схомячил свой ужин в одно рыло в углу, как крыса, лишь бы не делиться с маленьким голодным ребенком.

***

Артему хватает нескольких слов, чтобы править миром. «Папа», мама», «баба» – это для простых запросов. «Пама» или «мапа» – это для сложных задач, где один человек не справится. Есть еще «памаба» – это когда сынок пока не решил, чего конкретно он хочет, но чувствует в груди нарастающую мощь желания и ему нужна всеобщая мобилизация родственников.

***

Набились утром в ванную всей семьей. Я собираюсь на работу, жена – на кухню, Артем… Только тайный начальник всех детей знает, куда Артем собирается каждое утро. Я чищу зубы. Сынок взял взрослую щеку и тоже чистит. Точнее, пытается достать ей до мозга, если учесть, как глубоко он ее засовывает. Я его поощряю: «Молодец, малыш, вот будешь так делать по утрам, и у тебя вырастут такие же крепкие зубы, как у папы». Слышу сзади саркастическое: «Ха!» Это любимая жена, змеюка. Дело в том, что у нас в семье уже ходят легенды о том, как я однажды пойду лечить зубы. Последние оставшиеся.

Как прекрасен все-таки, подумал я про себя в ту минуту, этот возраст ребенка – полтора года. Можно безнаказанно плодить о себе мифы.

Еще какое-то время Артем будет уверен, что его папа – зубастый двухметровый спортсмен-красавец, играющий в «Манчестер Юнайтед».

***

Читаю Артему книжку. Мы лежим с ним рядом на диване. Вдруг он встрепенулся, резко снял с меня очки, чихнул мне в лицо и надел очки мне обратно. Чтобы не испачкать стекла, видимо.

Интеллигентность – это врожденное.

***