Записки о французской революции 1848 года

[Первый акт] Пролог революции, кажется, кончился. По известиям из провинций, вся Франция присоединилась к новому Правительству вместе с признанием его Англией, вчерась полученным, которая, впрочем, не назначает посланника по форме, представляя себе это сделать позднее. Настоящие революционеры начинают уже страшиться этого всеобщего признания нового Правительства, его силы, правительственных замашек и особенно в негодовании на декрет, который, удерживая все старые налоги, удерживает вместе с тем журнальный залог{20} и тимбр[28]. Боятся уже, чтоб перемена не произошла только номинально{21}, чему особенно способствует тенденция Правительства восстановить порядок во что бы то ни стало, бесчисленная раздача мест его лицам, показавшим привязанность к падшей династии (Кремье обвиняют в раздаче мест преимущественно своим [соотечественникам] одноверцам – жидам), и вообще в явном намерении остановить ход революции. Для противодействия этому направлению уже составился журнал «Peuple constituant», издается Ламенэ, Дюпра и другими лицами старой «Revue ind'ependante»; «Ami du peuple» изд<ается> Распайлем и воскрешающий роль доносчика и обвинителя, игранную некогда знаменитым его одноименником{22}

. Наконец, уже составились с этой целью клубы: Кабетовский{23}, который, говорят, своим коммунистам советует не покидать еще оружия, и другой под именем «Commission des d'efenseurs de la r'epublique»{24} основанный Бланки, (неразборчиво) Барбесом, старыми заговорщиками и политическими осужденными с целью предостережения Пра<вительст>ва (: клуб этот распался на два клуба – Бланки и Барбеса). Много и других клубов составляется. Что Правительство быстро устанавливается, свидетельствует открытие всех судов, прекращение пожаров и долженствующий скоро начаться правильный суд над зажигателями, грабителями и ворами, взятыми в Тюльери, Нельи и в железных дорогах (Версальской, Руанской, Северной), где много таких захвачено. «National» делается правительственным журналом, как некогда «Journal des d'ebats». Циркуляры разных министерств, предписывающих везде дисциплину, отзываются тем повелительным тоном, который вообще свойственен всякому правительству во Франции.

[Правительство, по-видимому, установилось, но уже неудовольствие сильное. Второй акт революции будет – выборы в национальную гвардию и в Национальное собрание, а третий – само Национальное собрание. Не скрою, многие думают, что настоящее Правительство будет скоро свергнуто и не успеет издать закон о выборах в Собрание, нужду которого оно, может быть, чувствует более, чем вся остальная Франция.]

Окончание подробностей

Я забыл сказать, что в четверг 24 февраля, когда революция шла, как мы видели, со скоростью зажженной пороховой нитки, король в 10 1/2 часов назначил министров: Одиллона Барро, Тьерса, Дювержье. Вот прокламация:

Citoyens de Paris! L'ordre est donn'e de suspendre le feu. Nous venons d'^etre charg'es par le roi de composer un minist`ere. La Chambre va ^etre dissoute. Le g'en'eral Lamorici`ere est nomm'e commandant en chef de la garde nationale de Paris. MM Odillon Barrot, Thiers, Lamorici`ere, Duvergieur de Hauranne, sont ministres.

Libert'e! Ordre! Union! R'eformes!

Sing'e: Odillot-Barrot et Thiers[29].

Вторая прокламация была в час:

Citoyens de Paris

le roi abdique en faveur du comte de Paris avec la duchesse d'Orl'eans pour r'egente.

Amnistie g'en'erale.

Dissolution de la Chambre.

Appel au pays.[30]

Третья прокламация была издана в ночь, но уже исходила из Временного правительства. Вот ее начало: «Un gouvernement r'etrograde et oligarchique vient d'^etre renvers'e par l'h'ero^isme du peuple de Paris, le gouvernement s'est enfui en laissant derri`ere lui une trace de sang, qui lui d'efend de revenir jamais sur ses pas»[31]. Подпись: члены нового Правительства.

В продолжение этого дня я видел еще несколько прокламаций, которые бегущие происшествия поглощали одну за другой: так, у Палаты сорвана была народом прокламация Ламорисьера, призывавшего к порядку национальную гвардию, которой он был назначен на минуту командиром, и прокламация тоже минутного министра Барро, призывавшего народ собраться около графа Парижского и в новом принце, как и во вдове, матери его, отыскать спасение от анархии и гарантию свободы: все напрасно.