Записки о французской революции 1848 года

Луи Блан в продолжение всего месяца молчал со своей комиссией; только в конце его еще раз красноречиво пожаловался в общем собрании делегатов, на гонения, им претерпеваемые, а 3 мая напечатал в «Moniteur universel» полную систему организации работ, обнимающую всю производительность государства {198} . Удивляться надо логичности, консекветности [186] , с каким построил он целое здание своей утопии, но, вместе с тем, эти самые качества и дали ей то невыносимо тупое выражение, какое, например, представляла организация египетских каст. Читая ее, делалось душно, точно воздух весь украден кем-нибудь. Он начинает ее изложением услуг, сказанных Люксембургской комиссией [республике], – применение многих работников с патронами, что справедливо, и переходит потом к теории. Тут он основывает земледельческие колонии на том же основании, как и мастерские, под условием ссуды капиталом и землею от Правительства и под условием равной платы всем членам за работу и распределение барышей по таблице, приведенной выше.

Тут, отстраняя торговцев и людей du commerze, он составляет для продуктов самих мастерских и земледельческих колоний – магазин от Правительства, где консематор [187] может брать, что ему угодно и по первой цене; для мелкой вседневной промышленности – базары от Пра<вительст>ва, где опять консематор получает за первую цену все произведения. Тут еще Пра<вительст>во основывает огромный кредит на этих магазинах и базарах, выпуская акции [которым] под залог товаров, в них сберегающихся, а эти акции вытесняют металл и деньги. Далее Пра<вительст>во захватывает все общества страхования, составляя одно огромное общество застрахования для него и для всех, и от процентов, платимых ему, образует великие капиталы, которые оно снова и вливает в народ, основывая новые мастерские и целые земледельческие колонии, и т. д. Кажется, что всему этому устройству председательствовал какой-то гениальный фараон. Между тем Луи Блан решился и на практическую попытку. Под его покровительством основаны две мастерские равной платы – сидельщиков и портных. Последняя и самая любопытная – в старой тюрьме за долги – Клиши под названием «Association fraternelle des ouvriers tailleurs» {199} особенно заслуживает внимания. Общество это получило от Ледрю-Роллена, во-первых, основного капитала 26 т., потом заказ от разных ведомств по увеличенной цене мундиров для национальной, подвижной, республиканской (префектурные стражи) гвардий. Через несколько времени д\'Альтон Ше в демократическом клубе, где он председательствует, и Ламенэ в «Peuple costituant» известили, что огромная цена, наложенная Правительством за исполнение работ в обществе, есть ущерб государству и другим свободным работникам, что, вместе с тем, к назначенному числу четверть заказов была не исполнена, что исполнение отличалось дурной работой и что, наконец, общество отдает работу уже от себя на сторону, восстанавливая таким образом уничтоженный институт marchadage – подрядчиков. Общество объявило клеветой все эти обвинения, но через [два] месяца своего существования общество выказалось вполне. Все члены (их, говорят, до 1500 (?) человек) получают одинаковую плату по 2 фр. вдень, не исключая занимающихся домашней работой. «Тот, что у нас выметает комнату, к концу дня столь же устает, как и сидящий за станком, – сказал работник Конде Герцену, осматривающему заведение, – и, стало быть, имеет право на одинаковое со мной вознаграждение». Ничтожество платы, разумеется, [только] привлекает единственно работников или несчастных или мало искусных, отчего и заказы не могут быть исполнены с должной скоростью и должным совершенством, а работники искусные уже вступают в общество по чувству самоотвержения и религиозности убеждений. Таким образом, ассоциация по образцу Луи Блана перерождалась тотчас же в монастырь или новое моравское братство {200} , чего и должно было ожидать.

Для перечисления всех идей, вращающихся теперь в обществе, переходим к социалистам вне Пра<вительст>ва. Здесь стоят две партии, два органа: «Démocratie pacifique» и «Représentant du peuple» Конейдерана и Прудона. Все остальные – это только заимствователи или у Блана, или у этих двух последних; есть заимствователи у всех трех вдруг.